Сексуальная чернокожая ведущая (вот уже полвека как на должности репортерш берут лишь девушек с третьим размером груди, и запрещают им застегивать три верхние пуговицы на блузке) рассказывала что-то на джунглийском. Я потребовал перевод:
": прогремел взрыв сегодня в одиннадцать тридцать утра. Уничтожена большая часть здания, выживших нет. Глава подразделения, доктор Гарольд Фрост числится среди пропавших без вести, его тело пока не найдено. Саперы и органы правопорядка прочесывают территорию лаборатории, ее подземные этажи и ангары, в поисках остатков взрывного устройства. На данный момент пока еще ни от одной из террористических организаций не поступило сообщения о взятии на себя ответственности за этот террористический акт. Неизвестны и мотивы злоумышленников, однако, эксперты высказали уверенность, что их цель – сам доктор Фрост. Ученый неоднократно публично выступал против притеснения коренного населения Джунглии, и его именем был назван фонд, учрежденный в честь жертв Третьего Удара: "
Я не стал слушать дальше. Так-так. Фрост всегда был общественным деятелем, а не только кабинетной крысой, корпящей над пробирками. И вообще-то, не производил впечатления щуплого задохлика – напротив, сквозь его лабораторный халат всегда отчетливо проступали могучие мышцы. Он был волевым человеком, я неоднократно замечал это по его речам и действиям. Но неужели он мешал настолько, чтобы уничтожать его, ценой взрыва в жилом квартале? Еще и вместе со всей лабораторией. Кстати, что там насчет жертв среди мирного поселения?
"- Хенна, какова ситуация в районе, есть жертвы среди мирного населения? – Эхом откликнулся на мои мысли ведущий из виртуальной студии.
– Никакой информации на данную минуту нет, похоже, что ни один человек вне стен здания лаборатории не пострадал. В полицию и скорую не поступало никаких звонков от потерпевших. – Отрапортовала негритянка на голограмме. – Все муниципальные службы прибыли на место лишь двадцать минут спустя – после того, как случайные прохожие наткнулись на дымящиеся обломки лаборатории, и вызвали экстренную службу. "
Вот оно в чем дело! Взрыв был направлен вовнутрь. Это вовсе не тайная технология – она давным-давно используется в гражданских целях. Например, при сносе здания в оживленном центре города. Как уничтожить постройку, не потревожив окружающих? С помощью взрыва вовнутрь. Эта технология известна уже больше сотни лет, с памятного уничтожения башен-близнецов.
А вообще, очень может быть, что и не взрыв это был вовсе. А, к примеру, обратная реакция – всос. Звучит как-то глупо и похабно, но на практике это скорее жутко и страшно. В центре объекта создается черная дыра нано-размера. Ее диаметр – не более одной стотысячной миллиметра. И тем не менее, массы такой дыры хватает, чтобы всосать в себя все окружающее пространство в радиусе нескольких километров. Вместе с людьми, мебелью, стенами, кровлей, полом, землей и автомобилями. Вообще все.
Правда я слышал о такой технологии, лишь как об экспериментальной. Возможно ли, чтобы она попала в руки к террористам? Более чем. Не объясняет, правда, почему Джес оказалась на улице, а не внутри дыры. Хотя, если предположить, что доктор Фрост был готов к атаке, он вполне мог запрограммировать капсулу с гиноидом на экстренное катапультирование. Я бы ни капли не удивился.
– Что же получается? – Сам не заметив, я начал говорить вслух. – Лаборатория уничтожена, Фрост – пропал без вести: А что же будет с тобой? – Я посмотрел на негритянку. – У тебя есть какие-то инструкции на случай экстренной эвакуации?
– Нет. – Она качнула головой. Как мне показалось, грустно. Видимо гибель Фроста ее задела. – Но в меня вложена программа подчинения и обучения. Первый человек, с которым произойдет мой половой контакт, станет моим: – она прищелкнула пальцами, очевидно, подбирая слово. -: хозяином.
– Угу. – Хмыкнул я. – И так как первый человек – это я, то теперь я твой хозяин?
– Нет. – У нас еще не было полноценного контакта. Ты должен лишить меня девственности, только тогда сработает программа.
– Так ты девственница? А сколько тебе лет?
На вид девушке было не больше двадцати-пяти. А может быть и двадцать два и двадцать…
– Три недели.
Я обалдел:
– Что?!