— Да.
— Эш, это Джен. Привет.
— Джен! — Голос, казалось, потеплел ещё больше. — Рад тебя слышать. Как ты? Где ты?
— В машине, еду к Грэму.
— А-а.
— Я хочу, чтобы ты меня подстраховал, окей?
— Конечно. Скажи сначала адрес, куда ты едешь.
— Брирли-стрит, дом 16, Креморн.
— Это его дом?
— Надо полагать.
— И приедешь ты? . .
— Минут через сорок.
— Ясно. Теперь давай так. — Мне нравилось, как он говорил. Он был похож на свои письма — мягкий, но практичный, всё по делу. Видимо, сейчас он решил взять инициативу в свои руки. — Будешь звонить мне каждый час до тех пор, пока не уедешь. Плюс-минус пара минут не страшно — мало ли, будет неудобно брать трубку. Если не позвонишь, я позвоню сам, как только пройдёт десять минут после часа. У тебя мобильный, да?
— Да.
— Тогда давай номер. — Я продиктовала ему номер. — Отлично. Далее. Когда будешь звонить, говори, что всё хорошо — ну, если всё хорошо. Если нет, если тебе будет страшно, или плохо — скажи мне "приятных снов" перед тем, как повесишь трубку. Это твой тревожный сигнал. Если ты это скажешь, я вызову копов. Ясно?
— Да.
— Дело в том, Джен, что речь идёт о неотъемлемой части процесса, когда нижняя идёт на свою первую сессию — и, иногда, на последующие. Это не знак недоверия — просто мера предосторожности. Если твой Господин настолько опытен, как утверждает, то он всё поймёт и не обидится. Это всё часть игры. — Пауза, и затем… — Волнуешься, поди.
Это было утверждение, не вопрос.
— Да. — У меня будто пересохло в горле.
— Уверена, что хочешь довести всё до конца?
— Нет, но да… если так можно выразиться. Хотя вряд ли. Надо же когда-то делать первый шаг. — Я попыталась сострить… — Последний совет приговорённому?
*****
Ответ был спокойным, но серьёзным.
— Джен, я не встречал тебя лично, но хорошо представляю, кто ты, из нашей переписки. Ты совершаешь большой поступок — я понимаю, какая нужна для этого храбрость. Но это вовсе не шутки. Этот человек может оказаться профаном, или того хуже. Так или иначе, ты рискуешь своим здоровьем. Вы уже встречались, поэтому, я так понимаю, он прошёл первичный осмотр. Я не хочу отговаривать тебя от шага, который, возможно, откроет для тебя новые удовольствия — просто помни об этом. В этом — суть всего… Далее — вы уже обсудили границы?
— То есть…?
— Что тебе нравится, что ты терпишь, что нравится ему.
— Ну типа того.
— И тебя всё устраивает?
— Я… нет, наверно.
— Почему? Потому, что он толком так и не сказал, чего хочет? Я прав? Начал вместо этого болтать про "тренировку" и всё такое? Послушай, Джен — ты можешь быть нижней, но, прежде чем войти в это состояние, ты должна понимать, что могут от тебя потребовать. Если он прикажет тебе выпрыгнуть из окна, ты ведь не выпрыгнешь, правда?
— Конечно, нет.
— Конечно. Так могла бы поступить рабыня, но не нижняя. Запомни главное… игра прекращается, когда ты выходишь из его дома, а ты оттуда выйдешь. Не дай ему проникнуть в твой разум чересчур глубоко. Сосредоточься на том, что происходит — и, возможно, испытаешь сабспейс.
— Сабспейс?
— Там оказываются нижние, когда вплотную подходят к своим пределам. — Я почти видела, как он улыбается, произнося эти слова. — Это дело нижних, не мне тебе объяснять. Что-то вроде нирваны для нижней, как я понимаю — высшие астральные уровни. Расскажешь, если почувствуешь. И не забудь стоп-слово для своего Господина. Я так понимаю, оно у вас есть?
— Да — я напою "С днём рожденья".
На другом конце трубки рассмеялись.
— Неплохо. Не сомневаюсь, ты сможешь это сделать даже с чем-нибудь во рту.
— Угу.
Я не сказала ему, что уже купила в зоомагазине резиновый шарик и надела его на купленный там же собачий ошейник. Да, даже с этой штуковиной в зубах я могла изобразить нечто похожее на "С днём рожденья". В тот же день я сходила в строительный магазин, где купила верёвку и пластиковые стяжки. Вооружившись всем этим, я просунула запястья в несколько раз свитую верёвку и затянула петлю стяжкой. Освободиться я могла, лишь разрезав верёвку или стяжку, и спустя несколько панических секунд достаточно легко сумела это сделать.
Так начался уикенд, в течение которого я лежала связанная по рукам и ногам, с заклеенным ртом, и ждала, пока растаявший лёд не уронит на пол ножницы, привязанные к ручке шкафа. Это произошло нескоро, но всё это время самые разные мысли поддерживали меня в возбуждённом, мокром и неудовлетворённом состоянии. Этот опыт окончательно убедил меня, что я нахожусь на верном пути.
Теперь же я собиралась дать всё это проделать с собой кому-то другому.
— Э-э, слушай, Эш, я почти приехала. Спасибо за помощь, правда. Поговорим через час, да?
— Конечно. Береги себя.
Щёлкнула повешенная трубка, и его не стало.