Гермиона полудремала, свесив голову на грудь. Она так же машинально ласкала себя, но и возбуждение, и стыд, и страх притупила усталость — Гермиона страшно вымоталась за этот безумный день. Расправа над Тонкс, уничтожение остатков репутации, арест и новые издевательства от пары пожирателей смерти…
Звяканье металла привлекло её внимание. Люциус Малфой, брезгливо взяв один из разрушителей — дилдо рабынь — отвинчивал у него основание.
— Да, они полые внутри, — кивнул он девушкам. — И заколдованные чарами расширения пространства — в них помещается намного больше, чем можно предположить по внешнему виду.
Основание металлического самотыка отделилось, и Люциус запустил пальцы в скрытую полость.
— Я знал, что охрана побрезгует тщательно досматривать эти штучки, — сказал он. — Две извращенки принесли с собой любимые игрушки — что тут подозрительного? Так Драко смог передать мне вещи, полезные для побега… и ещё для кое-чего, — он вытащил из разрушителя две волшебные палочки и кусок пергамента. Одну палочку Люциус кинул Белле, и та поймала её с торжествующим возгласом. Пергамент Люциус бросил на пол перед Гермионой и Джинни.
— Узнаёте?
— Разве такое можно забыть, — медленно проговорила Джинни.
Конечно, они узнали этот кусок пергамента. Он был совсем небольшой, и написанные на нём немногочисленные строчки теснились на листе:
"Сим документом Гермиона Грейнджер, дочь Дэна Грейнджера, и Джиневра Уизли, дочь Артура Уизли, передаются в рабство Драко Малфою согласно закону от 1012 года. Подписи рабынь: : (пропуск) . Подпись владельца: : (пропуск) ".
— Рабский контракт, такой же, как наш, только без подписи, — сказала Гермиона. Даже смотреть на этот проклятый документ было больно для неё. — Зачем он вам?
— Это копия, — пояснил Люциус. — И я буду очень признателен, если вы её тоже подпишете — такие важные документы негоже хранить в одном экземпляре. Один контракт останется у Драко, другой будет моим, — он сотворил из воздуха перо с чернильницей и протянул их гриффиндоркам. — Вы должны подписать его по своей воле, иначе контракт не вступит в силу. Если вы не будете упорствовать, я обещаю, что сегодня мы вас больше не побеспокоим со своими развлечениями.
Джинни потянулась к перу. Гермиона легко ударила её по руке.
— Ты что? — зашептала Гермиона, наклонившись к подруге. — Нельзя такое подписывать!
— Ты не слышала? Хоть на сегодня они оставят нас в покое, — затараторила Джинни, даже не пытаясь понизить голос. — Потом, один контракт уже существует, какая разница, если будет второй такой же.
— Такая, что нам придётся придумывать, как разрывать уже два контракта сразу, — Гермиона пыталась урезонить подругу.
— Я не могу больше, Гермиона, — Джинни, до того чуть не плакавшая, вдруг сказала это спокойно, уверенно, обречённо, и от этого Гермионе стало ещё хуже. — У меня так болит между ног, а попа болит ещё больше. У меня вкус дерьма во рту, и я не спала уже… Гермиона, нам хоть раз помогло то, что мы сопротивлялись? Давай сделаем, как они хотят.
— Тонкс говорила нам не подписывать контракт, — уцепилась Гермиона за воспоминание.
— И где сейчас та Тонкс? — возразила Джинни. — Сильно она нам помогла?
Гермиона упрямо мотнула головой. Почему-то она была уверена, что сейчас как никогда важно не подчиниться мучителям. Какая-то мысль вертелась на задворках её ума, но как в такой ситуации сосредоточиться на ней…
— Мы не сможем выстоять, — Джинни заглянула Гермионе в глаза.
— Сможем, — мягко сказала Гермиона подруге и вдруг быстро поцеловала её в губы. Джинни удивлённо вздрогнула, но не помешала Гермионе. — Я знаю, ты тоже храбрая, Джинни. Держись.
— Очевидно, это означает "нет" , — подытожил Люциус. — Прошу заметить, что я предлагал по-хорошему.
— А я рада, что будет по-плохому! — выкрикнула Беллатриса и стала делать быстрые пассы палочкой. Пирсинги в чувствительных сосках и клиторах девушек завибрировали, и с вибрацией пришло невыносимое магическое возбуждение. Пальцы гриффиндорок сами полезли во влагалища…
— Шаловливые ручки, — улыбнулся Люциус и взмахнул палочкой. — Так не пойдёт.