— Я же говорила, что скучать тебе не придётся, — сказала она, лизнула меня в губы и, поднявшись, направилась к выходу. — Спокойной ночи, маленький.
Она выключила свет и закрыла за собой дверь. Я снова остался один — без сил, в кромешной тьме, опустошённый и обездвиженный. Но теперь я был счастлив. Идея остаться связанным здесь на ночь бесспорно окупила себя с лихвой. Незаметно для самого себя я уснул, и, кажется, даже видел какие-то эротические сны.
Впрочем, не только сны развлекали меня. Этой ночью она приходила ко мне ещё дважды. Возбуждая меня ртом и руками, она снова трахала себя моим телом — и, чтобы привести его в боевое состояние, ей не нужно было долго трудиться. Это была ночь дикого, страстного секса, смешанного с запахом пота и звоном цепей. Думаю, во всём мире немало любителей связывания отдали бы что угодно, лишь бы поменяться со мной местами.
***
Проснулся я оттого, что левая нога затекла. Переменив позу, я понял, что спать уже не хочу, и открыл глаза. С тем же успехом я мог бы этого и не делать — вокруг царила абсолютная темнота, и я даже не сразу вспомнил, где нахожусь. Затем я кое-как потянулся со сна, насколько позволяли мне цепи, и стал ждать, когда придёт моё освобождение. Я даже примерно не мог сказать, сколько сейчас времени и какое время суток сейчас на дворе — ещё утро или уже самый разгар дня.
Минувшая ночь определённо была хороша. Я сладко зажмурился, вспоминая подробности. Кто бы мог подумать, что моя любительница связывания окажется такой заводной? И эти чулочки… Член мой уже стоял вовсю, и было трудно определить, от чего больше — от возбуждения или от желания совершить утренний туалет. Решив не портить удовольствие, я продолжал лежать не двигаясь. Посмотрим, думал я, что будет дальше. Почему-то я был уверен, что меня ещё ждут приятные сюрпризы.
В темноте время не двигалось. Я не знал, сколько прошло времени с момента моего пробуждения — полчаса или пять часов. Наконец я услышал, как открывается дверь, и зажмурился от яркого света, когда она включила лампочку.
На ней была свободная футболка и просторные штаны. Подойдя ко мне, она присела на кровать, улыбнулась и погладила меня по щеке.
— С добрым утром, — сказала она. — Выспался?
Я кивнул.
— В туалет хочешь?
Я кивнул ещё раз. Признаться, мне уже надоело быть связанным, и я с надеждой посмотрел на неё, ожидая, что она достанет ключи и отомкнёт мои цепи. Вместо этого она вышла из комнаты и снова принесла уже знакомую мне утку. Я недовольно нахмурился и помотал головой.
— Ну, ну, — успокаивающе сказала она, прилаживая утку под меня. — Ты же так хорошо вёл себя ночью, зачем упрямиться?
Я протестующе замычал что-то заклеенным ртом, но она лишь покачала головой. Затем наклонилась ко мне и начала медленно целовать мне лицо.
— Не упрямься, мой хороший, — ласково шептала она, продолжая целовать меня. — Будь умничкой, пописай в горшок. Сделай мне приятно. Ведь я же делала тебе приятно?
Я неохотно кивнул.
— Ну вот и ты сделай мне приятно. Сделаешь? Ты же такой зайчик, такая куколка. Пописай, я отвернусь.
Она встала и вышла из комнаты. Происходящее мне не очень-то нравилось. Пристраиваясь к судну и слушая, как струя журчит внутри него, я гадал, что такое на неё нашло. Никогда в разговоре со мной она не употребляла таких сюсюкающих интонаций, да и вообще казалась мне довольно робкой девушкой. Ну, если не считать способности валяться голой и связанной перед парнем, который втыкает в неё вибраторы. Ладно, посмотрим, что она задумала на сегодня.