Я продолжал пытаться освободиться, хотя и понимал, что всё это без толку. Я кричал от боли в свой кляп, надеясь, что мои мучители услышат меня и проявят ко мне хоть толику жалости. Однако в душе я понимал, что облегчение ждёт меня ещё очень нескоро.
Время ползло как черепаха, и я чувствовал, как клизма медленно, но верно наполняет меня. Я чувствовал, как живот вспучивается. Сейчас мне было уже всё равно, что хозяева со мной сделают — лишь бы они пришли поскорее и вынули из меня эту клизму.
Наконец я услышал, как открывается дверь, и в комнате зажёгся свет. Я изо всех сил закричал сквозь свой кляп, пытаясь привлечь внимание. Я услышал приближающиеся ко мне шаги. Я почувствовал, как кто-то щупает меня за жопу, после чего открывает клетку.
Когда меня вытащили, я тут же согнулся пополам в приступе судорог. Взглянув вниз, я в ужасе обнаружил, что мой обычно плоский живот надулся так, будто я был на девятом месяце беременности.
Господин поставил меня на колени возле сливного отверстия и вытащил затычку, разрешив мне облегчиться.
— Молодец, червяк, — сказал Господин. — Почти четыре литра за ночь в себя уместил.
Через несколько минут я наконец опорожнился, и Госпожа поставила на пол передо мной собачью миску. К моему дополнительному облегчению она сняла с меня кляп. Прошло ещё какое-то время, прежде чем я смог снова шевелить челюстями.
Я посмотрел на миску, в которой находилась какая-то мерзко пахнущая бурда, но мне хотелось есть до того, что мне уже не было дела до запаха. Я нагнулся к миске и уже приготовился лакать из неё, когда мне на жопу внезапно опустился удар стека.
— Тебе никто не разрешал есть, червяк, — прикрикнула Госпожа. — Ну-ка обратно в позу!
Содрогаясь от боли, я скорчился на коленях лицом вниз возле миски.
— Повтори теперь правила, про которые я вчера говорила, — приказала она.
Подчиняясь, я начал повторять каждое правило. Когда я повторил их все дважды, она смягчилась и спросила наконец:
— Как тебя зовут?
— Коди, — инстинктивно ответил я.
Спину мою обжёг удар стека.
— Неправильно! — закричала она и хлестнула меня по жопе. — Ещё раз!
— Червяк, — послушно ответил я, снова заплакав.
— Молодец, червяк, — сказала Госпожа.
Нагнувшись, она повернула миску, и я увидел написанное на её боку слово "червяк".
— Можешь начинать есть, червяк, — сказала Госпожа.
Я нагнулся над миской. От запаха у меня всё перевернулось внутри. Я начал лакать содержимое, как животное, и вскоре обнаружил, что пахло оно куда лучше, чем было на вкус.
— Живее, червяк, у тебя сегодня много дел, — предупредила женщина. — Кстати, кормить тебя будут раз в день, и только вот этим, так что привыкай.
Лакая из миски, я чувствовал, как бурлит у меня в животе. Жидкость была отвратительной во всех возможных смыслах, но я был слишком голоден — и, к изумлению своих бывших друзей, я съёл всё и даже вылизал миску дочиста.
Когда я закончил, Господин поднял меня на ноги. Взявшись за поводок, он отвёл меня наверх. Ноги у меня до сих пор были скованы, и я мог лишь семенить маленькими шажками, что только злило Господина.
Но вместо того, чтобы снять с меня кандалы, он сказал Госпоже идти за мной следом и стегать меня по жопе, чтобы я шёл быстрее. Как только мы поднялись наверх, они посадили меня на заднее сиденье своей машины, и мы куда-то поехали.
Утро было ясным и солнечным, и, слушая радио, я понял, что нахожусь в плену уже три дня. Мы въехали в город, и, когда остановились на перекрёстке, несколько парней на улице обратили на меня внимание. Они заулюлюкали и засвистели. К своему ужасу, я узнал в одном из них парня из своей школы. Он подошёл к машине и спросил:
— Это ты, Коди?
Сгорая от стыда, я отвернулся.
— Скажи им, как тебя зовут, — быстро приказала Госпожа.
Рыдая от невыносимого унижения, я прошептал:
— Червяк.
— Громче! — потребовала Госпожа.
— Червяк, — сказал я, на этот раз громче.
Парень рассмеялся и собрался сказать что-то ещё — но, на моё счастье, загорелся зелёный свет, и мы поехали дальше.
Примерно через полчаса мы подъехали к старому заброшенному гаражу на окраине города. Возле него я увидел трёх мужиков, которые смотрели на нашу машину. Я молил бога, чтоб меня не вытащили наружу на глазах у всей этой толпы. Мои хозяева вышли из машины, и Господин дёрнул меня за поводок, приказывая вылезать. Трое мужиков подошли к нам.
— Значит, это и есть червяк, — сказал один из них. Он был старше остальных и улыбнулся при нашем приближении.
— Хорошее мясцо, симпатичное, — сказал другой, и все трое внимательно оглядели меня.
Наконец тот, кто постарше, взял поводок из рук моего Господина и сказал:
— Пойдём.