Я чувствовал как она плача вздрагивает всем телом. Взяв за краешек трусиков, я потихоньку вынул их из ее ротика и поцеловал ее. Потом еще раз. Она не отвечала на мои поцелуи.
— Обними меня и поцелуй. Вика нехотя обняла меня и стала целовать. А я стал трахать ее попу. Но в такой позе мне было неудобно.
Тогда я приподнял ее и приказал
— Давай прыгай, а будешь медлить я тебе целку порву. Вика стала скакать на моем члене. Так как ей было еще больно от секса в попу, то она немного стонала. Это меня вконец возбудило, но разрядиться я все не мог. Тогда я вылез из под Вики и снова поставил ее раком. Я с большой скорость начал драть ее в зад. Теперь она уже негромко выла от боли.
Наконец все мое тело свело судорогой и я кончил. От усталости, весь потный, я просто свалился на землю. Вика тоже упала рядом. Теперь она уже не плакала, а просто закрыла глаза. Минут двадцать мы так и лежали.
Потом я встал и стал одеваться. Потом пнул Вику. Она открыла глаза.
— Ну как мы теперь будем дальше жить? она не ответила.
— Сейчас пойдешь к Серому на слове
Серому она опять начала причитать чтобы я ничего не говорил никому, что она будет делать для меня все, что я захочу. Я подождал когда она выговориться.
Значит говоришь все сделаешь? А целку тебе порвать разрешишь?
Впрочем я все равно никому не собирался ничего говорить. Ты просто сейчас пойдешь к Серому и всеми правдами и неправдами потребуешь у него, чтобы меня больше никто не трогал. Если меня больше никто трогать не будет за оставшееся время в лагере и кроме того ты будешь мне подчиняться, то ты сохранишь свою целку и честь. Иначе я собью тебе целку, а попутно всему лагерю всё в подробностях расскажу. И тогда уже тебя будет ебать весь лагерь до самого конца смены. Уж я об этом позабочусь. Ну как? Согласна на мои условия?
— Да. Да. Я согласна. Я все сделаю. Я буду тебя слушаться и выполнять все, что захочешь.
— Ну тогда одевайся и иди вымаливай за меня. Придешь сюда после обеда. Продолжим наше общения
С этими словами, я засунул ей трусики в разъёбанный зад, потом помог соорудить что нибудь из остатков её одежды, и, по ковбойски, расставляя ноги, Вика убежала в лагерь.
Отдохнув, и переосмыслив всё случившееся, я побрёл туда же. Теперь у меня есть два варианта: Вариант первый, мне вообще порвут задницу, и сделают мою жизнь невыносимой! И вариант второй — из ада я перенесусь прямо в рай: меня оставят в покое, и я получу такую красавицу в своё личное пользование. У входа в столовую я встретил Серегу.
— Пойдем, разговор есть и потянул меня за столовую.
"Вот теперь я встрял" — пронеслась в голове мысль. Всё! Жопа!
— Теперь ты принадлежишь Вике. Она тебя на Машку обменяла.
Будешь делать все, что она скажет. — заявил Серёга, развернулся и ушёл в столовку. Минуты три я приходил в себя… Сердце из области пяток плавно перетекало на своё место. В конце концов я подмигнул своему отражению в луже, и самодовольно улыбаясь, пошел следом. Теперь у меня начинается новая жизнь. Теперь я буду хозяином положения. Маринку только жалко. Да сама виновата! Дура!
если ВАМ интересно, будет продолжение.
*****
Утром нас с Олегом-Ольгой накормили завтраком, естественно пропустив его предварительно через наши задницы. А потом: а потом все умотали на море, предоставив нас самим себе. Конечно, я отправился на поиски Маринки. Нашёл я её через несколько часов в лесу: Как раз на том месте, где девчонки любили её привязывать обнажённой. Маришка была привязана лицом к дереву, будто обнимая его, а в задницу был вставлен чопик. Маринка встретила меня холодно, обругала матом, обозвала похотливым козлом, и всеми его непечатными формами, а когда я попытался её отвязать, даже попыталась укусить: Укусить у неё не вышло, поэтому она удовольствовалась плевком. Вот тут то меня и взяла обида: Я же не сам, меня заставили,: а она… Ко мне так… Я бросил всё, и решил вернуться в лагерь. Почти у самой тропинки я напоролся на Вику. Ехидная ухмылка не обещала мне ничего хорошего. Затащив меня в кусты, она заявила командным тоном: "Раздевайся!". В другое время я бы подчинился, но сейчас я лишь стоял и смотрел на неё: а вот когда она на меня замахнулась, явно желая дать пощёчину, меня прорвало. Я повалил её на землю, завернул руки за спину, навалился телом, и принялся срывать с неё одежду. Вика стала кричать, но кто её услышит? Все ребята на диком пляже, девчонки видно в лагере: Вика одна решила прийти поглумиться с Маришки: Грибников в это время тоже здесь не бывает… На Вике остались лишь куски тряпок да гольфы, когда меня вдруг осенило. В голову пришла спасительная мысль. Я схватил её за волосы и почему то зашептал злым шепотом ей на ухо:
— Значит так сука, или делаешь как я хочу или я сейчас пойду и Сергею расскажу в подробностях как ты у меня вчера отсосала
— Да пошел ты, он тебе член отрежет, а я Маринке как вчера предупреждала все хозяйство порву!
— Да я тебя прямо здесь сейчас опущу! И плевал я на Машкуи на себя! Мне хуже не будет, зато из тебя такую же блядь сделаем! Будешь рядом с нами раком стоять, всем своим бывшим подругам подлижешь А потом тебя весь отряд… во все дыры… Но я буду первым!
С этими словами я полез её лапать.
— не надо!!!
Голос был уже не требовательным, а каким-то жалобным чтоли…
— что не надо? Ебать не надо? Как это так? Нас надо, а ты что лучше чтоли???
— Я ещё девочка! Завопила Вика, и стала вырываться…
Чтоб утихомирить её, пришлось дать ей хорошего пинка
— Вот те раз… Главная блядь и вдруг целка!!! Ну ладно, тогда придётся по другому: Как думаешь, Что сделает Серый с ребятами, да и подружки твои, если узнают как ты у меня отсасывала??? … Что молчишь??? А мне интересно: Пойду-ка я проверю: Мне по приколу!
Я отпустил Вику, и двинулся к тропинке. Член стоял как каменный: ещё бы, полежали бы вы на практически голой девушке… Но не успел я сделать и трёх шагов, как сзади раздался шорох. Я думал она меня поленом по башке бахнет, ан нет! Подбежала, вцепилась в руку, взглянула в глаза, и упав на колени, заплакала. Стала уговаривать никому ничего не рассказывать: ну и конечно среди прочих посылов, перемешанных с угрозами, мелькнуло и "что хочешь для тебя сделаю".
— что хочу, говоришь? А ну кА отсоси для начала!
Вы бы видели её взгляд! Мольба мгновенно сменилась на ненависть, а ненависть злобу:
— Чего?
— не "чего" а как! … . Губками И язычком! Как в кинозале!
Вот ту то она и поняла в какую засаду попала! И что поделать она уже ничего не может:
— Ну же! Быстрее!!!
Я дотянулся, сломил плеть ивы, росшей у тропы, одним движением содрал с неё листья, и стегнул её по грудям. Вика вскрикнула и отскочила: Снова попробовала удрать, но я, догнав, сбил её с ног, прижал коленом к земле, и уже от души стал стегать по соблазнительным ляжкам, и просто сводящим с ума ягодицам. Стегал я пока ветка не измочалилась: Когда я развернул Вику к себе лицом, она плакала. В глазах вместо обиды злобы и ненависти была лишь безысходность. Поняла тварь, кто теперь хозяин.