— Давай "банкирша" чифирни с нами, ты у нас крутая зечка.
— Может к нам в воровской закон передешь?
Засмеялась Верка, давая мне кружку с горячим, обжигающим, чифиром и карамельку, пододвинув на кровати, одну из воровок, чтобы та освободила мне место.
— Да куда ей в блатные.
— Пусть сначала пару ходок на зону сделает, тогда и примем в наши ряды.
Сказала смеясь, старая рецедивистка Матвевна, обнажая золотые коронки на почерневших от чифира зубах.
В отличии от мужских зон, где блатным можно было стать с первой ходки, имея для этого, опрределенные наклонности. На женских зонах, было все по другому, в воровки принимали тех зечек, которые по мимо воровских наклонностей, имели за плечами ни одну судимось.
— Да ее больше на работу в банк не возьмут.
— А она как грабить банки, больше ничего не умеет.
Засмеялась конопатая Лида, беря у меня, кружку с чифиром из рук. Воровки гоняли чай по кругу, закусывая его конфетой, передовая бокал, с чифиром, в руки, друг дружке.
— Ничего я ее гоп — стопу научу.
Сказала под общий хохот, Верка, имевшая не одну ходку, за грабежь прохожих на улице.
— Инга а ну иди сюда.
Позвала Матвевна шныриху, которая стояла на стреме и смотрела, чтобы в проходняк, где воровки, пили чай и курили, не вошла отрядница или опера из зоны. Ведь за курение в спальном помещении, можно было угодить в штрафной изолятор, на трое суток.
— На постираешь и после отбоя придешь ко мне, полижешь на ночь.
Старая рецедевистка, вытащила из под матраса, свои грязные трусы и отдала их Инге и та с покорностью взяла, пугливо посматривая на зечек, своими раскосыми глазками, отойдя в сторону.
— Ну Матвевна, старая совсем а с молодыми "ковырялками" забавляется.
Засмеялась Верка и толкнув меня в бок, подмигнула.
— Хочешь она и у тебя сегодня ночью полижет "банкирша".
— У этой Инги, язык длинный, прямо в письку его засовывает.
— Поняла шалава, полижешь сегодня у Марины.
Обратилась, Верка к стоявшей на стреме Инге и та послушно кивнула головой, глянув на меня косыми глазками.
Эта Инга, была метиской, смесь казашки и русского, и имела расскосые черные глазки и слегка, приплюснотый носик. В целом, личико было у нее симпатичным, но девушка, была слабохарактерной, поэтому блатные и сделали ее "ковырялкой" и шестеркой. Я было хотела отказатся от такого предложения, мне было жалко эту забитую казашку, Ингу но потом подумав согласилась. Ведь Елена Викторовна, отказалась лизать у меня, письку, так пусть это сделает молодая девушка.
Тем более, что жалеть в зоне, никого нельзя, это тюрьма, и тут действуют волчьи законы.
*****
— Я тоже с тобой Марина кончила, как ни с одной молодой ссыкухой "ковырялкой" не кончала.
— Не зря я тебя к себе пригласила "банкирша",не зря радость моя.
Елена Викторовна, взяла из моих рук окурок "косяка", сама затянулась марихуанной и затушила его в пепельнице.
— Хватит а то пойдешь от меня "обкуренная" под кайфом.
— Давай я лучше тебя Марина покормлю,ты ведь голодная у меня?
Спросила меня "хозяйка" колонии и полезла в холодильник. Я действительно была голодна, ведь она меня к себе вызвала сразу после работы и на ужин я не попала.
Желудок противно ныл а выкуренная с "хозяйкой" сигарета с анашой, только услиливала мой аппетит, ведь марихуанна, действует на людей по разному, одни безпречинно смеются, другие становятся прожорливыми или возбужденными как от алкоголя.
Мне лично сейчас было хорошо и хотелось есть.
— На вот курочку для тебя Марина приготовила.
— Котлеты,салатики сама делала.
— Я хоть готовить не люблю но для тебя Панова постаралась.
— Ешь Мариша заслужила.
Начальница ИТК, достала из холодильника и разогрела в микроволновке, румянную курочку, домашние котлеты и поставила на стол, салат из свежих огурцов с помидорами.
По комнате сразу пошел аромат жареного мяса а у меня у голодной зечки, потекли слюни, ведь на свиданки я не ходила и передачки, мне никто не присылал. Изредка со мной делилась домашней едой, моя подруга "колхоз", Ольге как "бугру" были положенны длительные свидания на которые к ней приежали ее дети с матерью и родной сестрой и посылки ей из дома присылали.
А я была одинока, ни детей, ни родни у меня не было, вернее была родня, но я с ней не зналась а родители давно умерли.
— Спасибо Елена Викторовна,вы так вкусно все приготовили.
Я поцеловала холенные руки "хозяйки" колонии, которыми она накладывала мне в тарелку еду и впилась зубами в сочное, куриное мясо, разрывая курочку на части.
Да уж после лагерной баланды, эта запеченная курица, была настоящим дилекатесом, хотя на воле я курятину, не любила, ела в основном, говядину и свинину.
— Слушай Панова,дело прошлое.
— Расскажи как ты додумалась ограбить банк, где ты работала и как вообще это у тебя получилось?
Спросила у меня Елена Викторовна, сидя со мной рядом на тахте, куря сигарету и смотря как я жадно поглощаю ее еду.
— Да там ничего сложного не было Лена.
— У меня были ключи от хранилища, где лежали деньги и ценности клиентов нашего банка.
— Я открывала двери хранилища и запускала их внутрь, где они ложили в свои ячейки, деньги и другие ценности.
— А один очень богатый клиент в меня влюбился.
— Ну я ему дала разочек и он стал тайком от жены, похаживать вечерами ко мне домой.
Я ела вкусную курочку и домашние котлеты с набитым ртом, рассказывая "хозяйке" колонии, как совершала преступление.
Как сняла слепок с ключа от ячейки, где мой любовник, бизнесмен, хранил деньги, пока он спал у меня в постели я залезла к нему в барсетку и нашла там ключ от банковской ячейки.
Потом по слепку, мне в мастерской изготовили, дубликат ключа и я была готова к краже, но ждала когда он положит туда крупную сумму. Чтобы как говорится, если и рисковать, так было бы за что.
И вот вскоре, через месяц, как Виктор стал моим любовником. Он принес на хранение в банк, крупную сумму в рублях и в иностранной валюте.
Деньги он ложил при мне, что запрещенно по закону, ведь работник банка, не должен знать, что хранится в ячейке, клиента. Но Виктор был влюблен в меня и доверял своей любовнице.
А вечером он придя ко мне домой, сообщил что положил в банк в общей сумме, 25 миллионов рублей и что завтра он ужает из России за границу на отдых с семьей и что пробудет на отдыхе, целый месяц.
Что для меня стало сигналом для совершения преступления. Ведь другого шанса, могло просто не быть.