Но осеклась, заметив недовольный взгляд девушки, которая приложив палец к губам, дала понять, что разговаривать нельзя. Впрочем, через секунду, она еле заметно улыбнулась, кивнув Ирине и быстро стала убирать со стола.
Остаток дня Ирину не беспокоили. Она провалялась в своей койке, отдыхая от странного кляпа и чрезмерных физических нагрузок почти до девяти вечера. Без пяти девять в комнату вошел ее новый конвоир и, увидев его, она быстро встала на ноги и подойдя к нему остановилась в ожидании, опустив взгляд. Он довольно усмехнулся и, схватив ее за локоть уже не так грубо вывел в коридор. "Все же что-то человеческое в нем есть" , — подумала Ирина, послушно переступая босыми ногами по прохладной плитке длинного коридора.
Как и в прошлый день, ровно в девять вечера она стояла в кабинете Доктора. Кляпа на ней не было и он заговорил с ней, вынув пинцетом из ушей плотные беруши, не предлагая присесть.
— Семен доволен вами и это вселяет надежду на то, что мы не просчитались на ваш счет. Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, ничего, — тихо ответила Ирина, — немножко голова побаливает и ноги от занятий, но это ничего. И еще эти проколы…
— Проколы меня не интересуют. Слабость, головокружение, боли внутренних органов.
— Нет, с этим все в порядке.
— Позывы на стул?
— Нет.
— Когда были месячные?
— Неделю назад.
Доктор что-то отметил у себя в блокноте. Затем он прослушал легкие, измерил кровяное давление и опять что-то записал. Затем он достал телефон и сказал:
— Сейчас вы сможете поговорить с мужем или матерью. Чей номер набрать?
— М-мужа, — взволнованно заикаясь сказала она, не представляя, как и что она сейчас должна говорить.
— А скажите просто, что вы в Пекине, устроились нормально и теперь работаете в новом филиале своей страховой компании. Что это было срочным выездом, о которой вы узнали в последний момент. Срок командировки может растянуться до полугода, может чуть дольше, — словно прочитав ее мысли, сказал Костя, набирая номер. Он надел ей на ухо гарнитуру и нажал кнопку вызова. Включилась громкая связь и послышались гудки.
— Алло? — послышался наконец встревоженный мужской голос.
— Алло, Дима! Димочка, здравствуй, мой хороший!! Ты только не волнуйся, у меня все хорошо!!
— Ира, родная моя, где ты??? Мы с ума сходим! Я всех обзвонил!
— Все в порядке, Димочка!! Я в Пекине. У меня срочная командировка. Я…
— Где??? В каком Пекине? Ты уехала вчера взять расчет, я ничего не понимаю.
— Мне сказали, что нужно еще отработать в китайском филиале, — на ходу сочиняла она более-менее правдоподобную историю, — здесь связь очень дорогая, Я буду тебе звонить каждую неделю, любимый!! Передай маме, чтобы не волновалась…
— Постой, как же так? А…
Связь оборвалась короткими гудками и Доктор снял с разволновавшейся Ирины гарнитуру.
— Вернемся к делу. Вы уже начали знакомиться с простейшей системой управления вашими действиями. Это условные рефлексы на раздражители, которыми в вашем случае является электрический ток. Пока это простое управление на побуждение к определенному действию. То есть вы чувствовали ток в сосках и начинали крутить педали с определенной скоростью, выше которой разряды прекращались. Это был примитивный урок, который вы, как понимаю, усвоили. Через пол-часа вы опять встретитесь с Сан Санычем. Сегодня он установит еще пару металлических колец на ягодицы и еще один электрод на вашем клиторе. Это более чувствительное место, как вы понимаете. Разряды могут поступать как одиночно, так и в определенных комбинациях. Например, на левую грудь и на правую ягодицу. В ручном управлении оператор будет управлять вами с помощью вот такого обычного пульта, — доктор поднял в руке красиво собранный пульт со множеством кнопок и рычагов.
— Дальность действия в открытом пространстве около километра, — он многозначительно посмотрел на Ирину, завороженно внимающую его монотонным словам, изобилующими не всегда понятными ей техническими терминами.
Она опять чувствовала, как какое-то новое отличное от ужаса или страха чувство постепенно овладевает ее сознанием. Но что именно это было, она не понимала. Ей становилось интересно слушать все эти ужасы об электродах на послушном бессловесном теле, словно речь шла не о ней, а о ком-то другом.