— И что же мы говорим, когда нам что-то дарят, дрянь?
Он продолжал разговаривать всё в том же унизительном тоне. Самое страшное, что мысленно я даже не противилась такому обращению. Я всё ещё приходила в себя после пытки оргазмами. Сейчас меня заставляли поблагодарить за это полоумную суку, и я даже не сопротивлялась. Пытка отняла слишком много сил, и сопротивляться всё равно было бесполезно.
— … вафиа, вафава.
— И за что же благодарит меня эта сучка?
В голосе Лизы явно слышался смешок.
— … вафива ам а вафы ауавмы, вафава.
— Ай, ну какая замечательная у нас рабыня, дорогой, — проворковала Лиза Тому. Она даже не сказала "на здоровье" или что-нибудь вроде этого за все мои старания. Сука полоумная.
Я услышала, как Том и Лиза снова чмокают губами, целуясь. Затем Лиза подошла ко мне и, взяв за цепь поводка, отвела меня обратно в подвал, в "мою комнату". Там она сняла с меня повязку и кляп, предупредив, что мне не следует говорить ни слова. Пришлось подчиниться ей, пробормотав "да, госпожа" в свой кляп перед тем, как она сняла его. Она приковала меня к душу и быстро помыла. Затем она усадила меня на стул и пристегнула к нему браслетами. Она взяла с собой косметику и начала накрашивать меня. Я заметила висящее на стене длинное чёрное платье, и мне стало интересно — неужели она и сама собирается здесь прихорашиваться.
Покончив с косметикой, она поднесла ко мне зеркало. Вид у меня был вполне ничего, даже с учётом выбритой головы. Она накрасила меня с большим мастерством, почти профессионально. Затем она отстегнула меня от стула и тут же сковала мне руки за спиной. Сковав вместе также и лодыжки, она взяла цепь, свисавшую с потолка, и пристегнула мне к ошейнику. Она отошла к стене, вернулась с чёрным платьем и начала надевать его на меня — расстёгивая каждый браслет на запястье, чтобы продеть туда платье, после чего сразу же застёгивая его обратно.
Это ошеломило меня. Ради какой-такой цели им потребовалось меня разодеть? Платье было офигенное, из какого-то шелковистого материала, и спускалось до пят. Оно плотно облегало моё тело, и тоненькие бретельки удерживали его на плечах. Сверху оно было таким тесным, что приподняло мне груди, образовав гигантское декольте. Оно обтягивало меня так туго, что казалось, будто на мне корсет, и Лиза действительно затянула сзади на спине какие-то шнурки.
Лиза вышла из моего поля зрения и вернулась с большой коробкой в руках. Там находился пышный русоволосый парик, выполненный точь-в-точь как моя прежняя причёска, которую они с меня сбрили. При виде его я расплакалась, но Лиза проигнорировала это и бесцеремонно водрузила парик мне на голову. Внутри он был отделан чем-то похожим на резину, и обхватил мне голову как перчатка. Парик сел прочно, его можно было снять только вручную. Это было странное, нереальное чувство — ощущать на себе "волосы" после того, как вчера тебя побрили наголо.
Лиза рассыпала эти роскошные волосы мне по плечам. Затем она подошла ко мне с какой-то штуковиной и поднесла её мне ко рту. Не сопротивляясь, я открыла его, с опаской глядя на металлическое устройство. Она поместила этот ужас мне в рот и начала колдовать с кляпом, закончив лишь тогда, когда эта гадость раскрыла мне рот почти до отказа. Я лишь вздохнула и смирилась со своей участью на ближайший вечер. Я пообещала себе, что утром соберусь со свежими силами.
Затем Лиза подошла ко мне с парой туфелек на шпильках — высоченных, я таких ещё никогда не видала. Она надела их мне на ноги, и они пришлись впору. Где-то внутри меня шевельнулась злость, они явно вызнали мой размер ноги перед тем, как похитить. Что ещё они обо мне знали? И как, чёрт побери, они смогли узнать даже такую мелочь, как размер ноги? Интересно, сколько они следили за мной, прежде чем захватить в плен. Впрочем, сил на то, чтобы выказать гнев, у меня не было, и он растворился почти так же быстро, как и возник.
— Стоять, — как собаке, приказала мне Лиза. Я тут же взглянула на свою клетку и поняла, что именно ею я, в сущности, и стала.
Лиза подошла к шкафчику на другом конце комнаты и извлекла оттуда что-то чёрное. Вернувшись, она показала мне чёрный кожаный рукав, который собиралась надеть мне поверх кистей и локтей. Я лишь уставилась на эту перчатку перед собой с раскрытым ртом, который распирала металлическая штуковина.
— Эта перчатка как следует обездвижит тебе руки. Ещё лучше прежнего. — Последнюю фразу она произнесла со смехом.
Лиза начала надевать этот рукав поверх моих скованных сзади рук. Постепенно она поднялась до самых плечей, и локти мои оказались почти прижаты друг к другу. Затем я почувствовала, как она зашнуровывает перчатку, прижимая локти ещё ближе и полностью обездвиживая меня. Как психанутая сука пообещала, так и сделала. Затем я ощутила, как она что-то пристегнула к задней части ошейника, приподняв мне руки. Я поняла, что каким-то образом перчатка пристёгнута теперь к моему ошейнику. Я попыталась шевельнуть руками, и, как и следовало ожидать, вместе с ними натянулся и ошейник. Я тяжело вздохнула.
— Ну-ка, ну-ка, что такое, пиздёнка ты моя аппетитная.
После этого Лиза отвела мои искусственные волосы от ушей и жарко задышала мне в шею, легонько целуя её, пока я тупо смотрела в пол перед собой. Не знаю, почему — то ли из-за пережитого сегодня днём, то ли из-за её действий и слов, но я мгновенно намокла, почти желая, чтобы она касалась меня ещё. Но затем она всё испортила, отвесив мне четыре крепких пощёчины.
— Это чтобы напомнить шлюхе про её место, перед тем, как пойти наверх.
*****
Я в замешательстве смотрела в пол перед собой. Какого чёрта это должно означать? Она пристегнула к ошейнику поводок и повела за собой, заставив меня семенить следом. Мы снова взошли по лестнице в дом, наполненный ароматом лаванды. Аромат напомнил мне пытку оргазмами, испытанную сегодня днём, и я намокла ещё больше. Я поняла, что больше никогда не смогу нюхать лаванду спокойно. В моих глазах закипели слёзы, когда от этого реальность моего положения снова обрушилась на меня.
Я постаралась не думать об этом, вместо этого разглядывая дом, пока семенила вслед за Лизой — цепь, соединявшая мне лодыжки, давала мне лишь четыре дюйма слабины. Дом был огромным, невероятно красивым! Затем Лиза грубо дёрнула меня за поводок.
— Шлюха тупая! Рабыня обязана всегда смотреть вниз. Никто не разрешал тебе оглядываться, и вообще говоря, рабыня не имеет права озираться. Сучка тупая, ебанутая.
Она снова дёрнула меня за поводок так, что я чуть не упала. Кое-как восстановив равновесие, я перевела взгляд себе под ноги, и в следующих комнатах видела лишь искусно выложенную плитку и прекрасные плюшевые ковры. Мы шли, казалось, целую вечность, и наконец она остановилась.