Широкую скамью, специально сделанную именно для пыток и негласно носившую имя "Большая Эззи" выдвинули на середину помещения. На этой скамье подвергались пыткам практически все пленницы и эти дамы были не первыми и не последними, кого ждала подобная участь. Ближе к одному из краев скамьи высился обшитый кожей валик, рядом с которым размещались деревянные приспособление в виде уключин. У изголовья скамью торчали другие палки, к которым, как это нетрудно было догадаться, привязывались руки пленницы.
Когда Шарлота оказалась распятой и зафиксированной ремешками, пиратка грубо раздвинула половые губки Шарлоты а затем, покачав головой, сказала, что придется ее "лишить девственности" , И взяла из разогретого горшочка с угольями большие железные клешни, похожие на щипцы кузнеца, с тем лишь отличием, что на концах полукруглых цапф были приварены тонкие стальные пластинки, сейчас горевшие огнем от раскаленных угольев.
Шарлота замычала от ужаса, из её глаз ручьем хлынули слезы, но в этот момент одна из пираток быстро легла своей грудью на переднюю часть тела девушки, дополнительно прижимая её к скамье.
Глава 6. После порки
Шарлота хотела только поподробнее расспросить, но тут открылась дверь, и в комнату вошла Сара.
— Ну что, птичка, пошли! Сейчас петь будешь. Ха! Ха! Ха!
Руки Шарлоты завели за спину и связали за спиной веревкам. Вся дрожа, она последовала за бандиткой, лишь благодарно кивнув подругам
Сара с трудом отворила массивную дверь. Посередине стояло кресло, сваренное из толстых прутьев. Под низким потолком висела лебедка с массивной цепью, заканчивавшейся стальным крюком. У стены стояла скамья со специальными зажимами для рук и ног. Тут же на низком столике были разложены плети, розги, хлысты и кнуты. В одном углу стояло что-то наподобие козлов, с треугольной доской, острием вверх. Несколько подобных досок были прислонены к стене. На стенах были развешаны разнообразные кандалы, наручники, распорки для ног и колодки для рук.
Сара подвела почти бессознательную даму под лебедку, и нажал на кнопку. Цепь с крюком поехала вниз. Зацепив крюк за цепочку наручников, бандитка ласково осведомилась:
— Ну, как тебе наша комнатка?! Как видишь, средств убеждения здесь хватает. Так что тебя ждет "увлекательный" разговор с Ирен.
Сара нажала на рычаг, и цепь вместе с руками Шарлоты поползла вверх. Добившись того, что дама стояла максимально согнувшись и еле касалась пальцами пола, она остановила лебедку. Затем закрепила на лодыжках жертвы распорку так, что ноги Шарлотты оказались широко разведены. Подойдя вплотную, Сара помяла отвисшие груди молодой дамы.
— Да! Ну и дойки! Ха! Ха! Ха! А пизденка ничего, плотненькая. Слышь ты, красавица! Ты уже трахалась или еще нет?
— Нет, — еле слышно ответила пленница.
— Хм, это хорошо! Трахнуть тебя, что ли?! У меня еще не было благородных сучек! Чего молчишь? Трахнуть тебя, спрашиваю! — Сара с силой дернула за сосок.
— Ай!
— Чего, "ай"? — еще рывок, теперь уже за другой сосок.
— Не надо! Больно! Если хотите, изнасилуйте, только не дергайте…
— Ну, если ты не против, мадам.
С Шарлоты сняли распорку и опустили руки. Бедная дама стояла багровая от стыда, низко опустив глаза. Пиратки подхватили ее под руки и потащили к креслу.
Усадив даму на решетчатое сиденье, Сара завела её руки за спинку, и стянула стальными браслетами локти несчастной. От этого полные груди Шарлоты выпятились вперед и визуально стали еще больше. Затем ей развели ноги и пристегнули к двум столбикам по обе стороны кресла. Удовлетворенно потрепав Шарлоту по щеке, Ирен велела Саре покинуть комнату.
Дождавшись, пока последняя закроет за собой дверь, она повернулась к даме.
Улыбнувшись, Ирен подкатила к креслу столик со стоящим на нем каким-то аппаратом.
Шарлота остановившимся взором наблюдала за приближающимся к её груди зажимом.
— Видишь, Сара тебя немного разогрела, и твои соски слегка набухли. Это очень нам поможет, — с этими словами Ирен ухватив Шарлотту за сосок, нацепила на него "крокодил".
Пленница глухо застонала. Чтобы не заорать во весь голос от жестокой боли, пронзившей её нежную плоть, дама закусила себе губу.
— Терпишь? Молодец, терпи, терпи, — и второй "крокодил" украсил другой сосок.
На глазах Шарлоты тут же выступили, и заструились по щекам слезы. Жгучая боль, охватившая кончики грудей была нестерпимой, но она понимала, что до "настоящей" было еще далеко.
— Так, а куда же поместить третий зажим, а? Не подскажешь? — глумясь, поинтересовалась Ирен. — Можно на язык, но тогда ты не сможешь говорить! О! Я придумала. Попробуем на клитор!
Раздвинув пальцами нижние губы Шарлоты, Ирен сдавила зажимом нежный бугорок. У дамы невольно вырвался крик, когда острые зубья "крокодила" впились в её клитор.