Ночью проснулась от нестерпимой жажды. Обычно она ее утоляла стаканом газированной воды. Вот и сейчас, словно мышь, неслышно пробралась на кухню. На ощупь отыскала сифон и стакан. Наполнив его до краев, сразу же и осушила. Мгновение стояла не шевелясь, наслаждаясь приятным состоянием облегчения.
— Жажда замучила? — неожиданно прозвучал голос из темноты.
— Нет, просто воды захотелось, — скороговоркой ответила хозяйка, поспешно пытаясь проскочить узкий проход между диваном и холодильником.
Но, невидимые в темноте, руки цепко обхватили талию женщины и резким движением затащили ее в постель. Не успела она опомниться, как оказалась уже под ним в плотных объятиях.
— Ты с ума сошел! Дочь ведь услышит.
— Тогда молчи, чтобы она не услышала, — прошипел он на ухо таким тоном, что по ее телу невольно пробежали "мурашки".
Женщина была в шоке: необузданный животный напор парализовал ее волю. Да и сопротивляться было бесполезно, так как была основательно прижата к постели массивным телом самца. Хрипя и что-то рыча себе под нос, он вошел в нее сразу, как только она оказалась под ним. Женщина чуть не взвыла от нестерпимой боли. И чтобы не закричать, пришлось рукой зажать рот, а из глаз в этот миг непроизвольно потекли слезы. Сколько длилась эта безумная оргия, не помнит. Сознание затуманилось, перед глазами все поплыло, потеряла сознание. Очнулась лишь от равномерного похрапывания удовлетворенного жеребца, мирно возлежащего рядом с нею. Ее чуть не стошнило. Поспешно встала и невольно съежилась: внизу живота все заныло от обжигающей боли. В эту минуту готова была себя растерзать на части. Зашла в ванную комнату. Кое-как привела себя в порядок. Глянула в зеркало. Из глаз снова хлынули слезы.
Словно тень, направилась к дочери. Хотелось выть и кричать, выть и кричать. И лишь прижавшись к дочери, немного успокоилась. Только под утро ей удалось на какое-то время уснуть.
Разбудил стук, доносившийся из кухни. Она определила, что "гость" собирает диван. Про себя решила, не выходить до последнего. Вскоре все затихло. Скрипнула дверь в комнату и показалась его голова.
— Я ухожу. Открой мне дверь.
Она, не глядя ему в глаза, молча подошла к двери.
— Ты подарила мне потрясающую ночь любви. Я восхищен тобой.
— А ты — последняя сволочь. Ненавижу тебя, — угрожающе прошипела она.
— Ухожу, ухожу, — игриво отреагировал он. — Не переживай. Надеюсь, тебе понравилась наша встреча?
— Еще слово — и я за себя не ручаюсь, — теряя самообладание, вырвалось из уст женщины.
Он не на шутку испугался и поспешно выскочил из квартиры, а она резко захлопнула за ним дверь. Взглянула в зеркало.
— Ненавижу — у — у … себя! — Готова была рвать волосы на себе. Чтобы не дать возобладать эмоциям, поспешно направилась к мирно спящей дочери. Не то уснула, не то вновь потеряла сознание.
— Мама, а, мама! Почему ты во сне плакала? — с тревогой, теребя мать, спрашивала дочь. Придя в себя, она не сразу сообразила, где находится и что с нею произошло.
— Наверное, доченька, что-то плохое приснилось. Но я не помню, что именно.
— Мама, я тебя очень люблю.
— И я тебя, доченька.
Они крепко обнялись…