— Нет, сейчас!
— 50 Долларов и… колечко.
— 30!
— 45! (нежно гладит своими пальчиками, смазанными в розовом масле головку и нежно пощипывает уздечку, я готов от возбуждения сдаться, но…)
— 30 и колечко!
— 40!!! (берет губами) .
— Ладно, рассказывай!
— Сначала любовь.
***
— Теперь мой муж и повелитель, не хотите ли узнать о подлом татарине?
— Не хочу; хочу, чтоб ты уснула, Лайло.
— Он обманывает вас и кроме того, ведет себя неприлично. Когда три дня назад, приходила ваша племянница Шахноза поглядеть на стройку, этот неистовый залез на крышу в разодранных штанах и трогал себя за…
— Сама виновата, женщина должна знать, куда ей можно ходить.
— Но Шахноза очень хочет замуж!
— Женщина, спокойной ночи!
— Мой братишка Бахтияр видел, как татарин вчера поссорился с рабочим.
— С каким?
— Он высокий, коротко стриженный, кажется, понимает фарси.
— Адыл?
— Мне ли господин мой, порядочной женщине, знать по именам этих обормотов, готовых на удовлетворение своей злой похоти самыми погаными способами? Я же не Саидка, родившая мужу от русского раба?
— О чем ты говоришь?
— О том, что брат ваш Джурабек-ака, кроме Саидки и двух любовниц, русской и кореянки, в безумии своем связался с сыном бывшего зама первого секретаря и разрешил ему жить в доме!
— Это же Никита, он уезжал в Россию, потом вернулся, промотал отцовские деньги. Джурабек взял его шофером за жратву и теплый угол в кладовке, во дворе. Никиту знает половина моих рабочих, когда у них перекур, они хохочут, вспоминая о том, как он им…
— Не продолжайте, мне противно… Брат ваш пригрел змея, ради минутной похоти.
— Лайло, а если бы и я поимел этого Никиту?
— Неужели я утратила уважение в ваших глазах и вы готовы променять мою любовь и преданность вам, на любовь шакала? Неужели вы такой же, как и ваш брат?
Я понял, что уснуть мне этой ночью не дадут.
— Нет, Лайло, но что же сказал Бахтияр?
— Бахтияр зашел в комнату, которая будет детской, по нужде, и увидел. что татарин ударил рабочего и угрожал ему.
— И что Адыл?
— Он говорил, что татарин нечестный человек и обманывает вас. Помните, как у вас пропала машина цемента, и вы не могли понять, как это произошло? А ящик кафеля? Рабочий сказал, что все расскажет вам.
— А Ринат?
— Он пообещал устроить парню медосмотр при всех.
— Дальше.
— Дальше рабочий опрокинул мерзавца на спину, зажал ему руки колодой, сел ему на спину и попытался сам сделать медосмотр коротышке, но Бахтиярчик начал кричать и помешал ему, татарин был спасен.
— 50 долларов и два колечка за твое молчание, прекраснейшая из женщин!
***
Я вышел на улицу, накинув на плечи халат, ветерок нежно ласкал мой член. То, что Ринат лукавый помощник, я знал давно, но то, что теперь это знает женщина, а значит знают все, очень плохо. Нужно что-то делать. К Ринату я относился как к братишке, не обращая внимания на его фокусы с цементом и медосмотрами. Но теперь… Я подошел к его хибаре. Луна хорошо освещала его постель на полу, а меня скрывала тенью.
Как же тебе спится, братишка? Ринат не спал, но и не заметил, как я вошел, он был занят собой.
Одной рукой он скользил по гладкому стволу, другой щипал себя за яйца. Глаза зажмурены, на небритой роже, мученическое выражение и тихие стоны.
Дрочит, изгибается и что-то шепчет.
У меня прямо пожар начался под халатом, трусы я не одел и мой головастый, вылез из укрытия. Конечно, для здорового зрелого мужика самоудовлетворение не естественно, но у него же нет красавицы Лайло? Чьи-то шаги. Я присел на корточки, спрятавшись за стол, головка моего члена глухо стукнула об пол. Крадучись, как кошка вошел Адыл…
Луна хорошо освещала его фигуру и даже черты лица. Он был в рваных шортах, бывших в прошлой жизни форменными брюками, с голым мускулистым торсом.