Зазвонил телефон.
— Хозяин, это Марк Захарович. Хотел уточнить время показательного выступления и еще имею вопрос о дисциплине и неперспективных гимнастках. Один парень нарушил режим, надо бы его высечь. Из гимнасточек старшего набора две не перспективны, так и не смогли подняться выше первого разряда. Решайте, что с ними будем делать. Дальше пошел разговор о чисто технических вопросах жизни команды и делах усадьбы.
***
Вечером Бугор лежал голым на кушетке, массажистка трудилась над его начинающим жиреть телом. Мажордом стоял навытяжку в ногах господина и получал указания на завтра.
— Это все, можешь идти — сказал Бугор — завтра с утра я занят, смотрю показательные выступления гимнастов. А сейчас пришли мне горничную, которая подносила хлеб.
— Парашу — угодливо подсказал мажордом.
Когда Параша робко вошла, хозяин все еще лежал животом на кушетке. Особенно смутили ее заросшие волосом плечи и голый зад мужчины. Бугор глядел с удовольствием на русскую красавицу — догадался мажордом переодеть горничную, сменил мини-юбочку на сарафан.
— Подойди. Экая ты статная, красавица. — Сказал властелин ее души и тела — Сними сарафан, дай на тебя посмотреть. А ты — обратился он к массажистке — пошла вон, сегодня не нужна.
Еще при встрече на крыльце Параша, бывшая когда-то Ольгой, заметила, что хозяин на нее "глаз положил". Радости это не доставило, поскольку она была замужем, ее супруг состоял лакеем у мадам, правда не здесь, а в городском доме. Однако, дело барское приказывать, дело холопское исполнять. Параша торопливо сняла сарафан и белую рубашку. По приказу мажордома горничные не носили лифчиков, груди предстали во всей красоте, которую она прикрыла одной рукой, а пальчики второй положила на обтянутый трусиками лобок. "Свят, свят, глаза удава: Как же я мужу расскажу: — думала горничная, сжимая ляжки и целомудренно прикрывая одну ногу другой — я же никому кроме мужа:"
Виктор Иванович Бугров поднялся с кушетки, голый с торчащим членом. "Боже мой, какой огромный — в смятении думала Параше — и как он меня будет:" — додумать до конца эту мысль она не решалась. Вот господин подошел близко-близко и пальцами взялся за ее соски. Параша со стыдом почувствовала, как они затвердели, а груди налились горячей тяжесть. Стояла перед ним, не шевелясь, не дыша и густо краснея. Виктора Ивановича это забавляло, он наслаждался стыдливым смущением горничной.
— Руки опусти, нечего прикрываться.
Теперь Бугор одну руку положил на кругленькую попку молодой женщины, а другой, проникнув под резинку трусов, начал перебирать волосики. "Щупает, будто на базаре покупает: А я, кажется, потекла:" — неожиданно Параше стало приятно, что мужские руки мнут ее ягодицы и проникают в щелку ниже лобка. Она даже сделала робкую попытку покачать попкой.
— Гляди-ка, узенькая. Еще не рожала? — Спросил Бугор, когда его пальцы достигли женского входа.
— Нет: я еще нет: — прошептала горничная, чувствуя, как трусики сползают вниз по ягодицам. "Теперь я стою перед ним голая:" — додумала она про себя.
Бугор брезговал французскими изысками в любви, его привлекали именно такие русские бабы — молодые, роскошные телом, покорные его власти и в чем-то глубоко целомудренные. Он легонько шлепнул горничную по голой попке:
*****
— Пошла в спальню, разбирай постель и ложись.
Параша наклонилась над постелью, выставив на обозрение ягодицы с бледными следами последней порки, и складочки больших губок между ляжками. "Вот и готова постель, на которой тебя, подруженька, будут ебать: каковы ощущения? — Параша-Ольга частенько беседовала сама с собой. — Волнительно, стыдно и немного страшно: интересно, в какой позе я буду под этим жеребцом: скоро узнаешь, подруженька, а сейчас расслабься и постарайся получить удовольствие". Разогнулась и застыла у широкой кровати, в голове звучала где-то слышанная хохма "не бери в голову, бери в ротик".
— Я не: как мне: как мне лечь? — спросила она запинаясь.
— Пузом вверх — лаконично ответил ее властелин.