Обрати внимание, у твоих губ болтается микрофон. Я сейчас включу диктофон, а утром мы проверим записанное. Чтобы больше не чувствовать боли, и принять наше щедрое предложение, тебе достаточно один раз произнести то, что мы просим тебя произнести. Образец звучит в твоей голове. Спокойной ночи. Дверь захлопнулась, свет погас. В темноте горел только экран монитора, слышалось частое дыхание и всхлипы.
"Как ты, Лина? Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? Ты чувствуешь свои руки? Мне просто жаль, что ты так мучаешься (лицо на экране изобразило сочувствие) . И ведь это все так не нужно, так бессмысленно. Ты же знаешь, кто ты теперь? Ну-ка, давай вместе:
Лина хорошая и послушная девочка. Мир Лины — этот зал, а все люди в нем — Сергей Геннадьевич, Олег Романович, Вагит, Владислав Михайлович, Михаил Петрович, Марина Аркадьевна, Татьяна Борисовна, Светлана Сергеевна — это ее хозяева, слову которых Лина повинуется. Лина выполняет все желания хозяев, радует их, насколько способна, и больше смерти боится доставить им неудовольствие. Счастье для Лины — наслаждение хозяина, а высшая похвала — возможность поцеловать ему руку:"
Лина попыталась успокоиться, дистанцироваться от голоса и посмотреть, что можно сделать. Успокоиться не получалось. Моментами казалось, что голос уже не внешний, а возникает по ее собственной воле, губы шевелились вслед произносимым словам — Лина: будет: будет… Нет, нет, пошли вы! — беззвучно шептала она, надеясь, что микрофон не уловит проявления слабости. Что можно сделать? Ничего! Ничего нельзя сделать! Она попробовала подергать бедрами в надежде, что бинты разболтаются, но скоро выбилась из сил, так и не почувствовав ни малейшего ослабления, зато кислорода ей теперь совершенно не хватало. Она часто-часто дышала, но это не помогало. Девушка надеялась, что упадет в обморок и хотя бы так отгородится от этого голоса, который подавлял и одновременно манил, призывал следовать за собой и постепенно заменял ее собственные мысли — "поцеловать руку: да: Лина любит своих хозяев: предназначение Лины — доставлять им рад: нет: нет, уроды, я вам не дамся: — губы шевелились, почти ненарушая тишины, тихий шепот перемежался всхлипами. Она закусила губы, не давая им двигаться и предательски произносить клятву.
Рук она уже не чувствовала, шея затекла и страшно болела, как и остальное тело, растянутое до предела, боль пульсировала везде, от частых мелких вдохов и выдохов она к тому же безумно устала, в глазах потемнело и появилось ощущение, что она пьяна. Остатки самообладания исчезли, и девушка в голос завыла. Окончательно потеряв все силы, она стала проваливаться в сон, боль куда-то уходила со временем: Вдруг пронзительный громкий звонок заставил ее проснуться. Лина открыла глаза и увидела на мониторе выскочившее окошко: "не спи, родная. Слушай меня". Через минуту будильник успокоился. Тут же нахлынула успокоившаяся было боль, онемение рук и затекшая шея. Все началось снова — ": выполняет все желания хозяев: : хорошая и послушная девочка: : Мир Лины — зал:". Все было как в бреду, прерывавшемся только звоном. 2 часа ночи ровно: 3: 5: "Как ты, Лина? . ." ": ты знаешь, кто ты теперь:" 7 утра: ": наслаждение хозяина:" минуты в углу экрана сменялись крайне медленно. Она почти засыпала к концу каждого часа, но в 7. 59 ее начала бить мелкая дрожь, она зажмурилась. . прозвенел сигнал, на экране появилась надпись — "доброе утро, Линочка. Скоро придут хозяева, они тебе помогут. Они снимут боль. Они принесут тебе что-нибудь вкусное!". Так прошло еще почти полчаса. С трудом повернув голову, Лина с надеждой смотрела на дверь. Уже утро, скоро должны прийти хозяева: нет, не хозяева — эти уроды, считающие ее своей собачкой. Они ее освободят, Лине будет хорошо. Хорошо? Но они хотя бы развяжут: и вкусное, Лина так долго не ела, когда она вчера пришла сюда? В шесть вечера? День в институте, только завтрак с утра: уже сутки: нет, есть Лина не будет с их рук. Они ее развяжут, и она снова будет улыбаться, потому что она победила: она ничего не сказала!
*****
Дверь открылась, вошли Татьяна Борисовна и незнакомый мужчина. Наверное, Сергей Петрович. Лина хотела как-нибудь оскорбить их, но не смогла произнести ни слова. Татьяна Борисовна что-то говорила Сергею Петровичу, улыбаясь и указывая на Лину. Он посматривал на пленницу и тоже улыбался. В руке у него была пара пирожных, кажется, чизкейки из любимого лининого кафе. Сергей Петрович подошел к ней сзади, снял резинки с хвоста и потрепал распустившиеся волосы, поставил воспроизведение на паузу — возникшая тишина в ее голове звенела.
— ну привет, моя верная бэмби. Не знаю, почему бэмби, но мне нравится. Вот, поешь — у рта Лины возникла ладонь, на которой действительно лежал кусочек любимого чизкейка. Он напомнил ей то, что когда-то давно она была счастливой студенткой с кучей друзей и планов на жизнь. Она открыла рот и потянулась к нему. Ладонь с готовностью поднесла угощение ближе, и губы сомкнулись на нем, коснувшись и ладони Сергея Петровича. "НЕЕЕТ! — мелькнула в голове мысль, и Лина выплюнула его.
— ну что ж ты, Бэмби. Ты мне так понравилась. С тобой будет очень приятно играть. Не надо усложнять нам и себе жизнь. Давай попробуем еще раз. Марина протянула Сергею Петровичу еще один кусочек, но тот указал на валявшийся на полу. Вскоре он вновь оказался у ее губ. Губы были плотно сжаты. Спустя минуту хозяин убрал руку, и показал Лине ноготь. Ее ноготь.
— ты почувствовала, как я его отрезаю, Бэмби? Я не знаю, сколько у тебя времени до момента, когда кровообращение восстановить будет нельзя. Марина, брось, проверим запись вечерком. Он вновь поставил проигрыватель на воспроизведение. Зазвучал знакомый и родной голос — "Лина — хорошая и послушная девочка:"