— Много причин накопилось. Лика сказала, что ты грубая стала, парню своему врешь: так хорошие девушки не делают.
— Я исправлюсь, правда. Я просто не знала как надо.
— Пойдем в комнату.
Гришаня, сидя на кровати, снова порол Ксюшку, но на этот раз уже ремнем, в такой же позе, как и в прошлый раз, перегнув ее через свою ногу. Она очень боялась сначала, но быстро расслабилась и даже вульгарно раздвинула ягодицы, сама подставляя оттопыренную голую попу, боль, как ни странно, оказалось не очень сильной и очень сладкой. Широкий ремень, наотмашь, бил ее в очередной раз по исполосованной жопе, которой она вульгарно крутила из стороны в сторону, хныкая и прося прощение.
— Я тебя буду драть ремнем, за любую провинность, — ответил на ее стоны Гришаня.
— Я все поняла! — пищала она тонким просящим голоском, — пожалуйста!
Ксюшка поймала себя на мысли, что ей нравится сам факт, что Гришаня ей занимается. Что она счастлива независимо от того, чтобы он с ней не делал. В глубине души она была благодарна ему за то, что он показывает, кто она есть на самом деле. Ксюшка была в полной его власти, и прямо кайфовала, представляя себя со стороны, а на душе было какое-то умиротворение и спокойствие. Она чувствовала себя такой полностью подчиненной, что внизу живота растекалась томная нега, и ей все больше хотелось, чтобы Гришаня грубо взял ее и изнасиловал.
— Вот тебе еще раз!
Ремень рассекая воздух ударил Ксюху по красной вертлявой заднице.
— АААА! Трахни меня!!! — неожиданно выкрикнула она, находясь посередине, между болью и наслаждением.
За этот выкрик она получила еще несколько ударов сильнее обычных, и захныкала, сжимая одеяло кулачками.
— А теперь иди, в угол, постой там и подумай о своем поведении, — Гришаня отпустил ее и Ксюха, придя в себя, выполнила его приказание.
— Не так: А на колени становись, лицом к стене: И руки за спину, — добавил он.
Гришаня сходил на кухню, взял вазу с букетом и, вернувшись в комнату, поставил вазу рядом с Ксюхой на стол.
Она, молча, стояла лицом в угол, на коленях, согнув переплетенные руки в локтях за спиной.
Гришаня не торопясь разделся, лег на кровать, включив телевизор. Взял свой телефон, покопался в нем.
— Задницу оттопырь, — приказал он в очередной раз Ксюхе, — еще сильнее! Вот, так и стой. Сейчас тебя сфотографирую на память.
Ксюшка ждала, когда Гришаня вдоволь нафотографируется, ей было все равно.
Несколько снимков оказались очень выразительными, всхлипывающая Ксюха замерла, стоя прогнувшись и наклонившись вперед на коленях в углу, с откляченной выпоротой попой со следами от ремня на раздвинутых ягодицах, и с руками, заведенными за спину. Ее волосы развивались по плечам. А рядом стоял пышный праздничный букет, подаренный ей.
— Отличные фото, — Гришаня неспешно рассматривал то, что у него получилось, — мне очень нравятся и видно все хорошо. Надо тебя почаще фотографировать, ты очень фотогенична. Ползи сюда подстилка.
Ксюшка и так уже была вся мокрая от такого обращения с собой, а тут вообще чуть не кончила. Она молча повернулась, раком подползла к кровати и, забравшись на нее, с каким-то упоением взяла в рот подставленный ей хуй, начав его жадно сосать, забыв об окружающем пространстве.
Чавкая, хлюпая, нисколько не стесняясь, она брала член глубоко в рот насколько могла. Текли слюни, мокрый хуй доставал ей до самых гланд, а она, стоя раком, его усердно обхватив губами, сосала, чувствуя, что он становится все тверже и тверже.
Ксюшка вдруг вспомнила свои впечатления, как зайдя в эту комнату недавно, увидела, как ее мать Лика сосет этот же самый хуй. И Ксюшке, почему-то, захотелось быть лучше.
— На меня смотри шлюха, — грубо оторвал ее от мыслей Гришаня.
Ксюшка подняла глаза и почувствовала себя какой-то провинившейся девочкой, которая отрабатывает прощение. Чем сильнее ее унижал Гришаня, тем больше ей хотелось что-то делать для него.
Гришаня любовался на ее прогнутую стройную спину и надранную задницу. Вынул у Ксюшки хуй изо рта, дал ей небольшую пощечину, поводил пальцем руки по ее губам, заставив его посасывать.
Потом поводил скользким членом по ее лицу, который она с упоением вылизывала со всех сторон, продолжая, по возможности смотреть на Гришаню. Прерывисто дышала и хватала хуй губами при первой возможности. Ксюшка была на все согласна и была за все благодарна. В ее глазах Гришаня прочитал энтузиазм.
— Хуй сосать ты хорошо научилась, — похвалил он ее, пока Ксюшка старалась, как могла.
Гришаня развернул ее, надавил на спину, что бы она грудью легла на кровать. И помогая пальцами, ввел свой хуй Ксюшке во влагалище, держа ее крепко за талию. Член влажно захлюпал у нее в пизде и Ксюшка судорожно вцепившись в подушку, кончила уже через минуту. Она кончала с приоткрытым ртом и заводила тазом в экстазе, получив смачный шлепок по жопе, от которого плаксиво застонала.
— Не дергайся тварь!
Хуй ходил во влагалище свободно, терся о половые губы и почти доставал до матки. Ксюшка, прикрыла глаза и сжала зубы, на чувственном лице отразилось вожделение. Ее жестко бескомпромиссно ебали, ни во что не ставя, как она всегда и хотела, лапали и жестко контролировали. И, Тварь, это для нее в настоящий момент, было очень подходящее слово, от которого она чуть не кончила еще раз. А еще она сука, конченная блядь, тупая хуесоска, опущенная шалава и тысячи других подобных слов и делать с ней можно все что угодно, наказывать, пороть, насиловать, кончать в нее. Подумав об этом, она получила второй мощнейший оргазм.
— Ммммммм: …
Гришаня вынул из нее хуй, достал из верхнего ящика тумбочки смазку. И уже обильно смазывал Ксюшке заднее отверстие, заводя в него пальцы. Она знала заранее, что ее будут ебать в жопу сегодня, поэтому сюрпризом это для нее не было. Пока Гришаня был с Ликой, Ксюшка, думая о нем, и лежа одна в своей кровати ночью, сама себя трахала баллончиком из-под дезодоранта в анал, добившись того чтобы тот входил туда свободно. И ей очень хотелось, чтобы Гришаня это оценил.
"Буду трахать тебя в анал каждый раз, пока хуй не будет входить туда свободно, а там посмотрим" , так ей сказал Гришаня до этого.
— Ты не такая тугая, как в прошлый раз, — его три пальца с легкостью скользили у нее в мягком анусе.
А прогнутая Ксюшка оперевшись на грудь, широко раздвинула ягодицы двумя руками, зная, что так будет смотреться гораздо выгоднее, когда ее начнут ебать.
— Чем-то разрабатывала себе попу? — спросил ее Гришаня.
— Да, — еле слышно ответила Ксюшка, чуть мотнув головой, насколько это было возможно.
— Хорошая девочка, — похвалил ее Гришаня, и ей сделалось очень приятно.