— Ох, горячая, горячая женщина, — ворковал не верящий своему счастью мужик, — погоди, сначала я хочу побывать у тебя кое где еще.
Выйдя, он усадил свою партнершу поудобнее и уперся членом в слегка приоткрытые губы.
— Ах, нахал! — воскликнула Элла. Мачо, ни слова не понимающий по русски, зафиксировал лишь широко открытый рот и тут же устремился вперед. Говорить Элла больше не могла. Тем более что придерживая ее одной рукой за грудь, второй он быстро и умело дрочил ей клитор. Она только мычала, изгибаясь всем телом, и наконец, громко вздохнув, кончила.
— Теперь хочу тебя там… . — простонал он и полез туда, где уже побывал его палец. Элла, успевшая слегка прийти в себя, извивалась в его руках, пытаясь вырваться, но партнер находился на пике возбуждения и все ее попытки освободиться только распаляли его. Задрав ноги Эллы Марковны, он, не слушая криков ее боли и ругательств, вкручивался в узкое пространство, обильно умащая дорогу смазкой, которой везде тут было в избытке.
Когда член вошел в задницу нашей скромницы наполовину, на пороге появился Марксен Генрихович. Интересно, что сейчас будет, подумала я. Марксен подслеповато сощурился, всматриваясь в происходящее на его глазах непотребство, и погладил себя по причинному месту. В его штанах, видимо, стало тесновато. Он покрутил головой, ища удобного местечка и по ходу дела расстегнул ширинку. И тут его взгляд упал на меня. Член, уже освобожденный от резинки трусов, радостно дернулся мне навстречу.
— Мариночка, ой, а вы тут что же делаете?
Как бы поточнее ему объяснить? Открывшаяся перед нами картина, вопреки моим ожиданиям, не ввергла мужчину в праведный гнев. Он не свалился с инфарктом. Более того, по всем внешним признакам готов был на ратные подвиги. Дело осталось за малым — найти того, с кем можно отправиться в бой. Судя по тому, как похотливо он посматривал на меня, предпочитая останавливаться взглядом в районе низко вырезанного декольте, одна кандидатура у него уже была.
— Аааааа!!! — заорала Элла Марковна. Это горячий итальянский парень решил не мелочиться и пробуравил ее задницу на полную длину своего лошадиного прибора.
— О, о, о, — коротко выкрикивал он, терзая жертву, сжимая ее ягодицы до синяков. Груди нашей скромницы болтались из стороны в сторону, учительский пучок растрепался, лицо было ярко розовым а губы опухли, так сильно она их прикусывала в горячке неожиданной страсти.
— Вам нравится, Мариночка? — приник к моему уху Марксен. Было очевидно, как хочется ему приникнуть не только к уху и не только приникнуть, но и проникнуть, но он все не решался, робел. Пальцы его мелко дрожали, а голос срывался то на хрип, то на фальцет.
— А вам? — хитро улыбнувшись, спросила я и погладила вздутый бугорок в районе ширинки.
— Ох, какие у вас нежные ручки, — прошептал он и стал суетливо возиться с ширинкой, пытаясь расстегнуть ее до конца. В конце концов ему удалось это сделать. Член, лишенный поддержки, слегка обвис, он покоился на крупных яйцах, покрытых седоватой порослью, и вид имел несколько растерянный. Уже налившийся взбудораженной кровью, но еще не готовый к тому, чтобы идти в решающее наступление. Я прошлась по нему пальцами, слегка сжав и покрутив прикрытую тонкой кожей головку. Она тут же отреагировала едва уловимой пульсацией.
— Как вы это… это… как вы приятно это делаете, — Марксен осмелел настолько, что дотронулся до моей ноги и нашел в себе силы добраться от колена до шортиков, проникнув в узкую штанину. Туго натянутая ткань не давала ему развернуться и, коснувшись края кружевных трусиков, он замер.
— А где Игорь? — спросила я, продолжая ласкать отзывчивый член.
— Игорь… а он занят, он там… ну, в общем… отдыхает, развлекается, — забормотал мужчина, блаженно прикрыв глаза.