Саша ополоснула меня, заботливо и нежно огладив ладонями моё тело; я — не менее… заинтересованно помыл Сашу… Каждый сантиметрик её тела. Кое-какие "сантиметрики" дались мне не сразу — Она ещё немного стеснялась, по привычке. Но пересилила совершенно ненужное теперь стеснение и позволила мне делать с ней всё, что я захочу. Я в первый раз держал в руках чужой член. Ну, если "чужим" можно назвать член МОЕЙ Саши. рассказы о сексе Поначалу он был трогательно мал, мягок — этот мужской "инструмент" у Саши был совершенно девичьим. Я гладил его и яички мыльной ладонью и они легонько перекатывались между моих пальцев… Но вот Сашина "игрушечка" стала крепнуть, расти и превратилась в уже виденное мною розовое копьё. Я был совершенно очарован им! Я был совершенно очарован Сашей…
Без слов Саша выключила душ, взяла полотенце и вытерла меня. Я взял полотенце и вытер Сашу. Она взяла меня за руку и повела к нашей с ней постели. Легла на спину, согнула в коленях ноги и слегка развела их…
Не нужны были слова, чтобы понять, что она хочет стать окончательно МОЕЙ, стать женщиной, моей женщиной…
Я склонился к её лицу, поцеловал… Поцеловал шею… грудь — одну, другую… Она молчит и ждёт, и только руки её слегка нетерпеливо теребят мои волосы…
Встаю на колени меж её ног; на колени, как для молитвы некоему божеству. Смотрю на неё. Она — моё Божество! Склоняюсь. Первый, лёгкий поцелуй получает Сашина прелесть, та, с которой я только что познакомился в душе… Опять беру его рукой, ласкаю медленно двигаясь ладонью вверх и вниз. Саша дышит глубоко и так же медленно, в такт моим движениям…
— Ну же…
Поднимаю её попку и подкладываю под неё подушку. Тюбик геля, предусмотрительно приготовленный Сашей — с тумбочки, набираю прохладную и скользкую субстанцию на ладонь (обязательно надо согреть!!!) Меж её ягодиц так горячо… двигаю пальцами по ложбинке от спины к яичкам и обратно, повторяюсь… ещё, ещё… Останавливаюсь около плотного колечка её ануса. Да моя девочка, похоже, не растягивалась! Значит надо быть вдвое нежным… Надавливаю слегка подушечкой пальца — колечко принимает его… Вторая моя рука не забывает доставлять удовольствие Сашиному члену… Ещё расслабляется… Палец в её попе! Как туго и горячо! Судорожное вдыхание Саши сказало мне, что ей сейчас непросто… Берегу мою девочку… Не двигаюсь пока. Дыхание опять выровнялось, пальцу уже не так тесно — вновь двигаюсь. Хорошо…
— Милый, войди в меня…
Настал момент наибольшего доверия: она попросила меня проникнуть членом в её попку: такое, мне кажется, может происходить только между очень близкими друг другу людьми.
Берусь руками за её талию, приставляю своё орудие к её колечку. Горячее! Надавливаю, медленно-медленно… Расступается потихоньку… Её дыхание опять сбивается — ей больно!!!
— Потерпи, милая…
Попка, тем временем подаётся всё сильнее. Раз! — и головка в ней! Сашино тело напряглось, дыхание остановилось совсем, её пальцы впились в мои ладони.
— Расслабься, расслабься, Сашенька! Я пока постою немного… Ноготки её пальцев перестали терзать мою кожу… Тело обмякло, она наконец, вдохнула…
— Ну вот, я и стала женщиной! — Немножко болезненно, но удовлетворённо произнесла она. — Спасибо тебе, Серёжа, я боялась, что первый раз будет больнее…
Теперь её ладони гладят мои, исцеляя боль в раненой коже…
Я двинулся вперёд.
— Ахххх!!! Как хорошо, Серёженька…
Больше всего в сексе я люблю, когда моя женщина может сказать мне такое.
Теперь я уже двигаюсь в ней всё интенсивнее, до тех пор, пока не прислоняюсь бедрами к ей ягодицам. Моего паха коснулись яички и совсем уже опавший член.
— Сашка, я в тебе! В тебе!!! Я — твой! Я принадлежу тебе, я должен быть с тобой всегда!!!
Голова идёт кругом от счастья, тело легкое и, одновременно, наполненное такой энергией… Энергией, которую я хочу отдать ЕЙ всю, без остатка.
— Милый, продолжай, продолжай…
И я продолжаю… Не спешу; выхожу почти до конца, вхожу до соприкосновения, до прижатия, до слития наших тел!
Она лежит и принимает меня. Ей хорошо. Никаких звуков, никаких движений… Глаза закрыты — кажется даже, что она спит. Но я знаю, что это не так — просто она счастлива, она принимает меня; она, наконец-то, принимает себя, становится той, кем и должна была быть…
И вот она очнулась — глаза теперь ясные и обещающие ещё что-то.