Игорь был физрук молодой и очень накаченый. Все девочки "писались" когда он держал их на брусьях или за задницу на турнике. А он говорил им – Открой глаза твою мать упадёшь! А сейчас он стоял надо мной распростев надо мною объятия. – Ничего он сделать тебе не успел? – озабочено спросил меня Игорь-физрук и насильно взял меня на руки. Я закрыла глаза а он стал смотреть мне в промежность на мою развёрзнутую очень наверное к тому времени жаркую плоть. Фонарик зачемто достал, посветил потом как начал сосать! Я испугалась и вырвалась но не очень совсем а только трусы дальше съехали у него по локтям. И вдруг как понравилось, что я даже чуть не уснула. Он меня качал тихо на мощных руках и под низом живота становилось все больше тепло… Потом я всетаки вырвалась когда испытала первый в жизни совместный оргазм. И говорю – Я думала вы как врач, проверяете девственность мне, Игорь Орефьевич, но зачем же для этого нужно сосать??? А он мне отвечает – Просто я письки такой как у тебя не видел ни разу! По моей личной классификации это княгинина розочка. Ну тогда ладно думаю, но ему всеравно серьезно и строго сказала, что никому не скажу про его "педагогический подвиг". Вопщем ничего толком сделать они, как мужчина, со мной не смогли и заподозрила что окончу жизнь страрой девой.
Поэтому когда в газете я прочитала "Псих. -гинеколог – лечение нервных депрессий и дефлорация" то подумала сразу, что это, то что, мне нужно. Хоть до этого я о такой профессии ничего не слышала и не подозревала.
Но я подумать и не могла что там прикажут снимать мне трусы в тот же день при первом знакомстве! А когда я увидела, что меня, снимают на видео так я чуть не мочеиспустилась в канал сквозь трусы! Правда я трусы не ношу летом – в нашей среде это не принято…
=" " "
И у Серёги Бахина встал. Он бесшумно потянул ноздрями арома-амбре распахнутой перед ним девичьей прелести, и конфуз скрытый плотной тканью штанов и медицинским халатом не замедлил сказаться. "Ну почему у остальных гинекологов гениталии не реагируют сексуально на пациенток, а у меня как всегда?", вздохнул про себя Серёга. Несколько облегчило его муки напоминание мозга о том, что "остальные гинекологи" их консультации все без исключения – женщины.
Но вдобавок к неожиданным прелестям у малоформатной красавицы оказался совершенно умопомрачительный баш – густые чёрные волосы вздымались примятыми девственно-пышными зарослями над лобком, спускаясь в два кудрявых потока до самого колечка задницы – и Серёге показалось, что у него расходится молния на мотне. "Как ещё в этих усечённых шортах умудряется ходить? Рискует же засветиться на первом же эскалаторе… ", думал Серый, сжав свои побелевшие губы, чтоб не пыхтеть за работой, и раздвигая гинекологическим зеркалом преддверия Анечки.
– Видите, доктор – это моя основная проблема! – почему-то решила принять участие в своём обследовании Анечка Лотова. – Такая твёрдая, что половой орган не входит!
– А пробовала? – Серёга поневоле вскинул исполненный иронии взгляд поверх очков.
– Да вы что, доктор! – даже испугалась, кажется, пациентка попытки заподозрить её в сексуальной неопытности. – Я с пятнадцати лет или четырнадцати даже ебуся! И с грузином, и с инопланетяном, и в зад! У меня братик знаете какой? На два года младше всего, но маньяком маньяк! Один раз так драчил на меня, что я только немного позволила иму, а он меня чуть не отымел. Так бы и дефолировал бы меня, если бы я была нормальною девушкой, а не пуленепробиваемой целкой!
– Чего? – Ничипор-бродяга временем тем воспрял: подтянулся со своей цифровой ерундой в полный рост почти к самой пизде и норовил при малейшем удобном случае оказаться не снаружи, а где-то внутри женского полового органа; влагалище Анечки пугливо лишь вздрагивало, когда объектив с подмаргивающей подсветкой оказывался в непосредственной близости, щекотно касаясь прохладой металлического ободка объектива её нежно-розовых губок.
– Перегородка из уплотнившейся ткани фиброзного типа, вот "чего", – Серёга сомкнул Анечкины губки перед самой видеокамерой и стал задумчиво поправлять резиновые напалечники гинекоперчаток. – Редкий, особенно в столь юном возрасте, случай, но по всей видимости, Анечка Лотова, нам с тобой придётся прибегнуть к оперативному вмешатель…
– Ай! – восклицание рванувшееся из юной груди прервало Серёгу на полуслове и заставило даже слегка отшатнуться: "Вот дура! . . ".
– Ты что – сумасшедшая? Что ты орёшь? Я же тебе не потрахаться предлагаю, а сообщаю лишь выявленный факт: маловероятно, что современная медицина знает иной способ дефлорировать тебя – необходим даже не просто надрез, а полное удаление плевы, поскольку остатки могут доставлять тебе и партнёру неприятные ощущения во время вероятных в будущем половых актов.
– Я не люблю вероятных – мне невероятные нравятся! – с ходу отреагировала клиентка и пояснила жалобно: – Я боюсь очень! . . Это же, правда, больно-пребольно?
– Нет, щекотно и всё! – Серёга отошёл к приборному столику и принялся готовить инструменты. – Наркоз в регистратуре оплачивали?
– Н. . нет… – лицо Анечки даже побелело слегка перед камерой.
– Профессиональная шутка! Следующий раз не ловись… – Серый снял перчатки и принялся тщательно мыть руки. – Ничипор, студентам факультета гинекологии не обязательно знакомиться с орально-ланитными качествами объекта! Вымой руки и надень перчатки – мне понадобится ассистент.
Через три минуты в кабинете было слышно лишь взволнованное дыхание Анечки. Серёга обволакивал её смуглые ножки в белые операционные пелёнки, Ничипор делал вид, что разбирается в лежащих рядом хирургических инструментах, а оставленная на столе видеокамера продолжала снимать общий Анечкин план.
– Доктор, как вас зовут? – несчастная Анечка смотрелась окончательно жалобно.
– Сергей Афанасьевич!
– Сергей Афанасьевич… Серёженька… Вы же мне дадите по правде наркоз, а? А то я кричать буду ведь очень… Хотите покажу как?