– Я запрограммирую тебя, понимаешь?
– Ну, вроде да, – девочка неопределённо повела рукой. – А зачем?
– Что бы узнать истинные причины твоего страха. Когда человек находиться в гипнотическом состоянии, он может рассказать о том, что произошло с ним, и о чём он давно забыл…
– Скажите… – как-то нараспев произнесла пожилая женщина, выглядевшая старой, даже несмотря на молодёжную одежду и косметику. – Это не опасно… для её психики?
– Нет, нет. Абсолютно. Она не будет помнить ничего из того, что мне сказала. Гипноз не оставит у неё никаких душевных травм.
– А когда можно будет провести такой… сеанс?
– Хоть сейчас, – я с облегчением откинулся на спинку стула. – Только уплатите в кассу…
Через десять минут она сидела в широком и мягком кресле, расслабленно замерев в ожидании. Матери, конечно, в комнате не было. Зачем расстраивать бедную женщину подростковыми страхами. А они у абсолютно здоровой в физическом плане Галечки есть. Причём довольно неординарные: боязнь острых предметов и стекла. Наверное, девочка когда-то в детстве сильно порезалась, и после этого стала бояться всего острого и бьющегося. Но это было давно, а сейчас зачем молодой четырнадцатилетней девушке пугаться таких вещей. Вот и привела её мама к доброму, доброму доктору…
– А можно мне попить?
– Конечно… – Я достал из тумбочки бутылку с минералкой и стакан, но потом спохватился и вернул его на место, отдав девочке бутылку.
– Вот, пей, – сказал я. – У меня, к сожалению, нет пластиковой посуды.
– Спасибо…
Девочка отвинтила пластмассовую пробку и, сделав несколько глотков, поставила бутылку рядом с креслом.
– Всё? – спросил я. – Ты готова?
– Да.
– Ну, тогда слушай…
Конечно, это была не моя методика. Я лишь выучил, что и как надо говорить, какие паузы делать между фразами и разные мелочи подобного рода. Бывало, что у меня не получалось с первого раза, и тогда я проводил повторный сеанс после короткого перерыва. Но сейчас всё удалось, и через пару минут Галя, обмякнув, застыла в кресле. Только теперь, когда её глаза были закрыты, а зоркая родительница ожидала за дверью, я позволил себе оглядеть свою пациентку. Галя была симпатичной, и даже красивой девушкой. Можно было бы назвать её девочкой, но почему-то мне всегда нравилось называть четырнадцати-пятнадцатилетних девочек именно девушками, невольно создавая в голове гармонирующий с их не по-детски развитыми телами образ. Галя в этом плане тоже не была исключением. Несмотря на столь юный возраст, она уже являлась обладательницей расширившихся бёдер, тонкой талии и прекрасной, небольшой пока груди. Всё это было упаковано в обтягивающие брючки синего цвета и белую не менее обтягивающую футболку, сквозь которую едва видными бугорками проступали твёрдые маленькие соски.
Полюбовавшись вдоволь на юное тело нимфетки, я всё-таки перешёл к вопросам. Несколько стандартных фраз, и вот, она уже может рассказать мне всё, что знает. Даже если уже не помнит этого. К счастью, то, о чём я собираюсь её расспрашивать, она помнит прекрасно…
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать.
– Уже исполнилось?
– Нет.
– А когда исполнится?
– Через четыре месяца.
– Скажи, у тебя есть друг?
– Нет.
– Ты общалась с мальчиками?
– Да. В детстве.
– Они тебя интересуют.
– Не знаю. Да…
– Ты когда-нибудь дотрагивалась до себя в интимных местах?
– Да.
– Когда?
Секундная пауза. Гипноз, конечно, отупляет чувства, но простые поведенческие реакции остаются. Надо просто убедить девушку в том, что я надёжный человек, и мне можно об этом рассказать.
– Не стесняйся, Галечка. Я доктор, мне ты можешь говорить всё…
Ноль реакции.
– Обещаю, я никому не расскажу. Ответь, когда ты дотрагиваешься до себя в интимных местах?
Вот теперь подействовало. Щёчки девушки раскраснелись, дыхание участилось, а соски, на быстро вздымающейся груди, стали проступать сквозь натянутую ткань футболки ещё сильнее. Или мне только показалось…
– Я дотрагиваюсь до себя там, когда моюсь и ещё… когда занимаюсь… мастурбацией.
Да оказывается Галечка вполне образована в сексуальном плане! Даже знает, как это называется. Учтём…
– Расскажи мне, как ты это делаешь.