— Я запрограммирую тебя, понимаешь?
— Ну, вроде да, — девочка неопределённо повела рукой. — А зачем?
— Что бы узнать истинные причины твоего страха. Когда человек находиться в гипнотическом состоянии, он может рассказать о том, что произошло с ним, и о чём он давно забыл…
— Скажите… — как-то нараспев произнесла пожилая женщина, выглядевшая старой, даже несмотря на молодёжную одежду и косметику. — Это не опасно… для её психики?
— Нет, нет. Абсолютно. Она не будет помнить ничего из того, что мне сказала. Гипноз не оставит у неё никаких душевных травм.
— А когда можно будет провести такой… сеанс?
— Хоть сейчас, — я с облегчением откинулся на спинку стула. — Только уплатите в кассу…
Через десять минут она сидела в широком и мягком кресле, расслабленно замерев в ожидании. Матери, конечно, в комнате не было. Зачем расстраивать бедную женщину подростковыми страхами. А они у абсолютно здоровой в физическом плане Галечки есть. Причём довольно неординарные: боязнь острых предметов и стекла. Наверное, девочка когда-то в детстве сильно порезалась, и после этого стала бояться всего острого и бьющегося. Но это было давно, а сейчас зачем молодой четырнадцатилетней девушке пугаться таких вещей. Вот и привела её мама к доброму, доброму доктору…
— А можно мне попить?
— Конечно… — Я достал из тумбочки бутылку с минералкой и стакан, но потом спохватился и вернул его на место, отдав девочке бутылку.
— Вот, пей, — сказал я. — У меня, к сожалению, нет пластиковой посуды.
— Спасибо…
Девочка отвинтила пластмассовую пробку и, сделав несколько глотков, поставила бутылку рядом с креслом.
— Всё? — спросил я. — Ты готова?
— Да.
— Ну, тогда слушай…
Конечно, это была не моя методика. Я лишь выучил, что и как надо говорить, какие паузы делать между фразами и разные мелочи подобного рода. Бывало, что у меня не получалось с первого раза, и тогда я проводил повторный сеанс после короткого перерыва. Но сейчас всё удалось, и через пару минут Галя, обмякнув, застыла в кресле. Только теперь, когда её глаза были закрыты, а зоркая родительница ожидала за дверью, я позволил себе оглядеть свою пациентку. Галя была симпатичной, и даже красивой девушкой. Можно было бы назвать её девочкой, но почему-то мне всегда нравилось называть четырнадцати-пятнадцатилетних девочек именно девушками, невольно создавая в голове гармонирующий с их не по-детски развитыми телами образ. Галя в этом плане тоже не была исключением. Несмотря на столь юный возраст, она уже являлась обладательницей расширившихся бёдер, тонкой талии и прекрасной, небольшой пока груди. Всё это было упаковано в обтягивающие брючки синего цвета и белую не менее обтягивающую футболку, сквозь которую едва видными бугорками проступали твёрдые маленькие соски.
Полюбовавшись вдоволь на юное тело нимфетки, я всё-таки перешёл к вопросам. Несколько стандартных фраз, и вот, она уже может рассказать мне всё, что знает. Даже если уже не помнит этого. К счастью, то, о чём я собираюсь её расспрашивать, она помнит прекрасно…
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать.
— Уже исполнилось?
— Нет.
— А когда исполнится?
— Через четыре месяца.
— Скажи, у тебя есть друг?
— Нет.
— Ты общалась с мальчиками?
— Да. В детстве.
— Они тебя интересуют.
— Не знаю. Да…
— Ты когда-нибудь дотрагивалась до себя в интимных местах?
— Да.
— Когда?
Секундная пауза. Гипноз, конечно, отупляет чувства, но простые поведенческие реакции остаются. Надо просто убедить девушку в том, что я надёжный человек, и мне можно об этом рассказать.
— Не стесняйся, Галечка. Я доктор, мне ты можешь говорить всё…
Ноль реакции.
— Обещаю, я никому не расскажу. Ответь, когда ты дотрагиваешься до себя в интимных местах?
Вот теперь подействовало. Щёчки девушки раскраснелись, дыхание участилось, а соски, на быстро вздымающейся груди, стали проступать сквозь натянутую ткань футболки ещё сильнее. Или мне только показалось…
— Я дотрагиваюсь до себя там, когда моюсь и ещё… когда занимаюсь… мастурбацией.
Да оказывается Галечка вполне образована в сексуальном плане! Даже знает, как это называется. Учтём…
— Расскажи мне, как ты это делаешь.