В этом году мне исполнилось 15, и моя семья переехала к маминой маме,в другой город. Жили мы в маленьком, уютном городке. Пока мы не переехали, я была очень-очень счастливой, у меня была лучшая подруга Оля, и парень Миша. Всё было как у людей: он ждал меня у подъезда, обязательно с букетом темно-красных, моих любимых и самых дорогих в нашем городе, роз. Мы шли гулять по вечернему городу, просто гуляли, или шли в кино, или в кафе-мороженое, или к нему домой. Его мама, приветливая Маргарита Степановна, очень любила меня, называла "доченькой" и "деткой". Мы там пили чай, смотрели тивилизор,дрались подушками…Как-то вечером, когда мы сидели у него в квартире и пили чай, а М.С. не было, он сказал:"Светочка, любимая, ты дороже всех на свете! Я долго думал, но может нам попробовать заняться любовью? Я не настаиваю, я сам стесняюсь своего желания, но все же…Мамки нет, придет она не скоро, ну..решайся, Светик!"
Я покраснела. Мы никогда не разговаривали на такие темы, а то вдруг…В общем, я согласилась, и когда он порвал мне девственную плеву, и я закричала от небольшой боли в писе, а потом- через секунду, когда боль прошла, от возбуждения и оргазма…вошла его мать. Я быстро оделась, стараясь не смотреть на нее, и подбежала к двери, чтоб убежать, когда она схватила меня заруку. "Светочка и Мишутка ты мой, чем вы тут занимаетесь?! Вот щас я позвоню твоей маме и все расскажу ей про вас! Ты, кобель, тварь, как ты смел лишить девственности Свету? А ты похожа на шлюху! Он ведь не настаивал! Зачем?!!!!!!!!!!! Придется вас проучить ребятки!" И она взяла скакалку, и не буду вдаваться в подробности, выскла нас, да так, что я ревела, может, первый или второй раз в жизни. А Миша держался. Ему достаось раза в три больше, но он только зажмуривался, но молчал, как герой. Он выглядел очень мужественно. Я продолжала реветь. Потом позвонил моим, и они, в свою очередь, выпороли меня, оба, два раза, первый раз в жизни! Заснуть я в тот день не могла. На утро мне дали чай с булкой и колбасой, и за шкирку вытащили за дверь квартиры, сумки уже были собраны, и я догадывалась, куда мы едем: к моей бабуле. Ненавижу ее! Она все время жаловалась на меня маме, когда я была маленькая и три года жила у нее. Она часто давала мне подзатыльники и ставила в угол. А еще лишала меня гулянья с подружками, сладостей, а часто- ужина за плохое, по ее мнению, поведенье. Еще она ставила меня в угол и орала так, что все соседи знали, что у нас происходит. Ну так вот, мои друзья и подруги знали про ее характер и боялись, и все меньше хотели со мной дружить, со мной, с девочкой, которой ничего нельзя, а если она влезет в лужу, то ей давали подзатыльник и три дня не пускали гулять, грузя взрослыми книжками, которые она должна была знать, и уметь пересказывать.
Когда мы приехали, меня записали в интернат для девочек, и я приезжала домой только по воскресеньям. Поселили меня в комнату к пяти девочкам. Их звали Наташа, Юля, Катя, Маша, и Настя. Они были мои ровесницы. Они выглядели усталыми от жизни и запугаными, и я сразу подумала:монашки, а интернат-монастырь. В общем-то так и было, правда мы не молились, зато прибавились предметы: французский, немецкий, французкая литра и немецкая (на французском и немецком, конечно), философия, и психология, воспитание (так и называлось!) и загадочное ОММИД. Которе переводилось:"отношения между мальчиками и девочками".