Прошло три недели после событий, описанных в "Бедной Ане".
Я со своим ближайшим соратником сидел в небольшой кофейне в центре Москвы. На улице шёл мелкий дождик, кофе был тёплым, делать нам ничего не хотелось.
Молчание первым нарушил мой соратник…
— Ну что, оберст? Как там Аня?
— Всё в порядке. Ей здорово досталось, но она везучая. Ни единого перелома.
— Неплохо, оберст.
— Скажи честно, Маньячный, я трус?
— Оберст! Откуда подобные мысли?
— Понимаешь, тут многие неприятели говорят, что я не предпринял ни одной попытки ей помочь…
— Ну да! Её там десяток вооружённых отморозков держал, тебя запинали до полусмерти и бросили. Хорошо хоть нам сумел звякнуть. Забей! Общество никогда не поддержит нацистов, если оно живёт по ложным идеалам. Для них лучше терпеть унижения от нелегалов-гастарбайтеров и позволять своим дочерям быть шлюшками у арабских шейхов, чем поддержать нас. А мы-то хотим, чтобы наши соотечественники были счастливы! А они этого понять упорно не желают!
— Да, Маньячный, памятника при жизни нам не видать, — усмехнулся я.
Тут в кармане у меня зазвонил телефон.
— Слушай, оберст, — просипел голос в трубке, — мы поймали тут одну шлюшку из руководства враждебной группировки, что на вас с Аней тогда напала. Давай, подваливай, мы ждём вас на 50-м километре Ярославского шоссе.
— Поехали, Маньячный, — сказал я. — Дело есть.
Мы сели в потрёпанный "Ниссан" и поехали в указанном направлении.
— Оберст, ты уже не паришься по поводу людской неблагодарности? — спросил Маньячный, когда мы ехали по проспекту Мира.
— Нет. Это наши убеждения, — ответил я, подрезая какую-то "копейку". — Пойми, Маньячный, у нас наверху есть очень влиятельные покровители. Им постоянно перекрывают кислород, но они всё равно выпутываются. Они пока не могут прийти к власти, но будь уверен… этот Судный день когда-нибудь настанет.
— Когда?
— Не знаю. Основная масса народа нас не сильно-то и поддерживает. Но в будущем…
— Обидно, оберст, что мы всего лишь шестёрки…
— Забей. Мы всего лишь студенты! Мы даже ВУЗ ещё не окончили! У нас ещё всё впереди! Да и не такие мы и шестёрки… Мы же не рядовые быки… Не парься!.. Давай, лучше взбодрись. Сейчас мы хоть отыграемся. Где-то через час мы свернули на просёлочную дорогу и подъехали к группе молодых парней, стоящих возле четырёх машин.
— Привет, оберст!
— Салют! Где шлюшка? В сторожке?
— Да. Пошли. Что с ней сделаем? Изнасилуем и прикончим?
— Там посмотрим.
В сторожке на полу лежала связанная девушка в белом купальнике. На вид она была мне ровесницей, я готов был спорить, что она ещё не разменяла второй десяток.
— Начинайте! — приказал я.
Один из парней взял мизинец девушки и засунул в тиски, после чего крепко закрутил. Раздался неприятный хруст и дикий вой через кляп.
Я подошёл к ней и присел на корточки.
— Какие чудесные локоны, — подумал я. Не в силах совладать с собой, я дотронулся рукой до её вспотевшего лба и откинул назад прядь её роскошных волос. На душе стало пакостно. Года два назад у меня была подруга с такими же чудесными волосами. Я её искренне любил, забрасывал дорогими подарками и в буквальном смысле слова носил на руках. Но она меня бросила. Променяла на какого-то придурка из заштатного института. У него не было ни ума, ни способностей, ни любви к ней. А я её любил. Аню сейчас я люблю далеко не так. Но она меня бросила и начала кадрить того парня. Он на неё нуль внимания. А я от отчаяния пошёл в нацисты, где и выслужился за два года… Руки по локоть в крови, презрение и ненависть окружающих и практически никаких шансов на победу. Ладно. Я постарался отогнать от себя эти мысли.
— Что, попалась? — спросил я девушку. — Мне следует тебя убить, но я могу дать тебе шанс выжить. Хочешь? Пленница кивнула.
— Хорошо. Ты должна перенести всё, что мы с тобой сделаем, а потом убраться из России навсегда. Ясно? Повторный кивок.
— Несите её.
Девушку вынесли из сторожки.
Для начала её привязали к толстому дубу.
— Итак. Пытку для Ани с водой разработала ты. Это я знаю. Посмотрим, как ты сама это вытерпишь. Я не такой идиот как ты. 10 литров тебе не осилить. Удержи в себе только 3.
В руках моих подчинённых появились шесть бутылок воды по 0,5 литра.
Девушка была напугана до смерти. Она послушно выпила всю жидкость, не поморщившись. Мы стояли и ждали.
Прошло минут 15. Пленница проявляла явные признаки беспокойства.
Она пыталась ёрзать, но верёвки достаточно крепко держали её. Правда, расцарапать в кровь спину она-таки умудрилась. Пальчики её ног судорожно сжимались и разжимались, на лбу выступил пот. Она слегка постанывала. Кляп её в рот никто повторно не всунул… даже начни она кричать, никто не услышит.
— Слушай, оберст, — взмолилась она. — Сколько мне ещё терпеть?
— Как ты приказала Ане. Час. Ни минутой больше.
Девушка замолчала.
— Правда, ты не заслуживаешь права спокойно стоять, — сказал я. — Рыжий, она твоя на пять минут.
Один из бугаев с нашивкой на рукаве подошёл к жертве.