– Так скажи быстрее, пока я не научилась! Ну скажи, Аллочка! Скажи, скажи, скажи… – и Лиза, найдя где-то силы, навалилась на Аллу, стала целовать ее в щеки и шею, потому что Алла со смехом уворачивалась от ее губ. Руки Лизы опять гладили все, до чего могли дотянуться: грудь, бедра, промежность…
– Не скажу, – ответила Алла.
– Ах так! Тогда буду ласкать до тех пор, пока ты не умрешь от наслаждения!
– Ты не посмеешь.
– Еще как посмею! Лизать, целовать, сосать и кусать! Я уморю тебя, замучаю, запытаю!
– Да, ты, пожалуй, можешь, – задумчиво сказала химичка, широкими движениями поглаживая грудь Лизы, которая уже лежала спиной у нее на коленях.
– Тогда скажи!
– Что?
– Кого из училок ты соблазнила.
– Ты не поверишь – никого, – она помолчала и добавила, – они соблазняли меня.
– Все?
– Нет, не все. Сергиевская – нет. И Настя.
– Значит, и Олеся, и Света?
– Со Светой было один раз. А с Олесей мы встречались довольно долго. Правда, это было давно.
– Когда?
– Лет пять назад.
– А потом?
– Как-то само собой прекратилось. Ты же знаешь, как это бывает.
– Откуда мне знать? Примерно как с мужчинами?
– Вообще никакой разницы, – призналась Алла, и после паузы строго добавила, – Если Сергиевская узнает про нас с тобой – может уволить обеих.
– Почему?
– Лесбиянок мало кто из мужчин любит. И потом, увлечение друг другом может помешать работе.
– А как же вы с Олесей?
– Ты ведь знаешь – ей позволяется многое.
– То есть Сергиевская узнала?
– Сразу. Вызвала меня и долго призывала к строжайшей конспирации.
– А откуда она, интересно, сразу узнала?
– Ей сказала Олеся – откуда же еще.
– То есть Сергиевская не возражала?
– Как тебе сказать… Говорила, что если это начнет мешать основным обязанностям по поощрению школьников, то возражает. Вплоть до увольнения.
– И это не мешало?
– Олесе – нет. Мне – немного.
– Олеся такая любвеобильная? – Лиза все пыталась разгадать загадку англичанки.
– Еще какая… – задумчиво ответила Алла.
– Расскажи мне про нее.
– Узнаешь, Лиза, все узнаешь, – пробормотала химичка, – Слушай, давай спать, а?