— Но я… могу к тебе приходить?
— Давай пореже, — Алла говорила уже другим, деловым, голосом, — Во время каникул, например. Мне кажется, Сергиевская в тот раз вынесла мне предупреждение, только не сказала об этом. Если она узнает, что мы с тобой… Я не хочу потерять эту работу. Так что давай будем поосторожнее. Ну все, спокойной ночи. Точнее, дня.
***
С этого момента, помимо плотской, животной влюбленности в Аллу, Лиза была вновь захвачена острым и болезненным любопытством к Олесе. Что было известно о ней? Любимица директрисы, которая много ей разрешает — больше ничего. В свое время Лиза подозревала, что у этой привязанности есть сексуальная подоплека, но теперь отмела эту версию — Надежда была в курсе связи Олеси с Аллой, и не испытывала ревности. К тому же, как оказалось, директриса признавала только мужчин.
Лиза то и дело возвращалась мыслями к своему посвящению — ведь тогда она первый и последний раз увидела Олесю обнаженной. Как она занимается любовью, Лиза помнила смутно — сама была плотно занята тем же. Разве что осталось четкое ощущение, что англичанка и двигалась активнее, и позы меняла чаще, и устала меньше, чем две ее коллеги. Зато тело ее Лиза запомнила хорошо — слегка полноватое, с маленькой грудью и дочиста выбритой, девичьей, промежностью. Ни тебе внешней красоты, ни пышных форм. Так в чем же секрет ее успеха абсолютно у всех: у школьников, коллег, начальницы? Даже внешне на фоне сексуальной Надежды, аппетитной Светы, экзотической Аллы и красивой Лизы англичанка смотрелась блекло: личико — симпатичное, приветливое, но не более того, груди нет, ножки тоже — обычные, не рельефные… В чем же ее фишка, ее коронный номер?
На работе учителя общаются мало — ведь каждый ведет свои уроки. Пять минут в перемену, когда в учительской удается лишь выпить чашку чаю и перекинуться с коллегой тремя фразами — тоже почти ничего. На педсоветах обсуждаются деловые вопросы. Конечно, есть начало и конец учебного года, Новый год, День учителя, то есть те праздники, когда удается пообщаться в неформальной обстановке. Но Лиза работала только первый год и ей хотелось как можно быстрее познакомиться со всеми коллегами, узнать и понять их.
Ей казалось, что она неплохо понимает Надежду (хотя позже ей было суждено узнать, как глубоко она ошибалась) . Алла, став ее любовницей, не оказалась при этом более понятной — видимо, она ни для кого, даже самых близких людей, не переставала быть отстраненной, замкнутой и обособленной. Оставались Светлана и Олеся…
***
В коридоре возле учительской висела доска объявлений, где особое внимание уделялось конкурсам и олимпиадам. Учителя были обязаны не только обновлять информацию, касающуюся своего предмета, но и следить за объявлениями, сделанными другими. И вот однажды, уже во второй четверти, Лиза заметила объявление:
"Ученик 11 класса Михайлов Артем стал внештатным корреспондентом городской газеты… ".
— Ваш подопечный? — услышала она за спиной.
Голос принадлежал Светлане, которая читала это же объявление через плечо Лизы.
— Мой.
— А теперь и мой. Писал сначала в школьную стенгазету, и хорошо писал. Я познакомила его с главредом, — это Светлана рассказывала уже, заваривая чай в учительской, а Лиза распаковывала коробку печенья, — Тот взял Артема на испытательный срок. Ну и вот результат. Грамотность стопроцентная, слог безупречный, — Светлана посмотрела Лизе в глаза и отчетливо сказала, — Я собираюсь его поощрить в самое ближайшее время. А что вы?
Лизе стало не по себе. Ей показалось, что Светлана уже все за нее решила и ждет только ее формального согласия.
— Он в классе занимает примерно второе-третье место, — начала отчитываться Лиза, — тут была выездная олимпиада мехмата, он тоже занял второе место…
— Когда?
— Неделю назад.
— Ну так что? — вновь напористо спросила Светлана.
Лизе почему-то не очень нравилась эта полнотелая блондинка. Смущала ее бесцеремонность и безапелляционность: она всегда была уверена в своей правоте (и почти всегда справедливо) . Ходила по коридорам прямо и грозно, как ледокол, раздвигая школьников могучим бюстом. Впрочем, нельзя сказать, что "русичка" раздражала или напрягала Лизу — скорее была непонятна и незнакома. Причем, в отличие, скажем, от Аллы, Светлана не вызывала у Лизы желания познакомиться ближе. Она вспомнила, что именно блондинка соблазнила Аллу (хотя как такую не соблазнить?) , и, возможно, вынашивала такие же планы в отношении Лизы.
Став лесбиянкой, Лиза теперь все свое отношение к женщинам рассматривать именно с сексуальных позиций. И когда она спрашивала себя, нравится ли ей Ковач, не могла с уверенности ответить ни положительно, ни отрицательно.
Почему Алла ограничилась одной встречей со Светланой? Не понравились друг другу? Лиза пыталась выяснить это у любовницы, но та ушла от ответа. Лиза не знала, будет ли сама пытаться соблазнить блондинку. По крайней мере, это не исключено.
В назначенный день Лиза пришла к коллеге. Как ни странно, Артема еще не было. Обычно школьник приходит заранее, снедаемый предвкушением или любопытством.
Разумеется, дамы устроили очередной показ мод. Готовясь к этой встрече, Лиза пыталась предугадать, какой костюм выберет женщина с такой, мягко говоря, своеобразной фигурой. Большой ошибкой была бы обычная мини-юбка: она обнажит мясистые ляжки и жировые мешочки над коленями — не самые удачные части ее тела. И верно: юбка Светланы ниспадала складками, изобиловала бантами, шнурками и пуговицами. В спокойном состоянии юбка целомудренно прикрывала ноги до середины голени, но при движении сложное произведение ткацкого искусства игриво открывало вид то на одну, то на другую часть ее ног.
Зато бюст Светланы Николаевны был представлен во всей красе — ведь в лицее она обязана была прикрывать свое главное достоинство. Разрез был глубок как Марианская впадина, а сквозь ткань выпукло выступали соски.
Что же касается Лизы, она на этот раз тоже решила сделать упор на грудь. Она уже научилась по направлению взгляда угадывать, какой именно части ее тела уделяет особое внимание тот или иной школьник. Так вот, Артем, оставаясь относительно равнодушным к ее ногам, бледнел, когда она, наклоняясь к нему, позволяла видеть чуть более обширный участок тела, чем видели другие. Поэтому она надела вполне длинную юбку (хоть и с разрезом, из-за которого и не могла носить ее в лицее) , и блузку с длиннейшим вырезом. Как обычно, бюстгальтер оказался лишним.
Осмотрев друг друга, дамы в шутливых выражениях отметили, что обе верно вычислили страсть их гостя именно к этой части женского тела.
— Опаздывает? — спросила Лиза.
— Звоню — не берет трубку, — поморщилась блондинка.
— Часто так бывает?
— Почти никогда. Предвкушение пригоняет раньше. Однажды, — она вдруг расхохоталась, — школьник пришел примерно на час раньше, когда я принимала душ. И вот представьте себе: звонок в дверь. Я кричу "Сейчас!", кое-как набрасываю халат, закутываю голову полотенцем и бегу открывать. Он стоит на пороге, весь напряженный, возбужденный, глаза бегают. Я начинаю его отчитывать: почему пришел раньше, я не готова, сам видишь и прочее. Тут с меня, как бы в подтверждение моих слов, падает полотенце. Я наклоняюсь, пытаюсь его подобрать, и тут в ворот халата вываливаются мои…
— … Сокровища, — подсказала Лиза, необычайно заинтересованная рассказом.
— Вот именно. Я пытаюсь их спрятать обратно, одновременно нащупывая полотенце, при этом мокрые волосы падают мне на лицо и прилипают к нему, я становлюсь почти слепой, и тут с меня… угадайте что?
— Падает халат.