Пробуждение.
Собственно это было уже не утро, а самый настоящий день. Из под низких туч пробивался хилый солнечный луч, золотя соседнюю крышу. Где-то далеко кукарекал петух, а часы по прежнему усердно двигали стрелки, немилосердно кидая их в объятия полдня. Мадлены уже не было с нами. Мы проснулись в идеально прибранной спальне, почти что бодрые и зверски голодные. Рядом с кроватью мы обнаружили маленький столик на колесах, на котором стоял пузатый фарфоровый чайник, молочник, масленка и блюдо с разнообразной ветчиной и колбасой. Под крахмальной салфеткой лежал хлеб, на круглой деревянной дощечке сыр.
– О: какая трогательная забота, – радостно потирая руки муж одобрительно оценил завтрак и не вставая с кровати мы уничтожили подчистую все до последней крошки. Потом сходили в душ и еще часа два валялись на кровати, щелкая телевизионным пультом и обсуждая подробности вчерашнего вечера.
– У разврата нет предела, где край, за который ты не пойдешь? – муж философски нахмурил лоб и добавил: – Это все ведь относительно: можно: нельзя: Я бы с удовольствием трахнул какую-нибудь девочку лет тринадцати если бы не боялся что меня за это накажут в уголовном порядке: Да и посмотри, здесь собрались вполне достойные члены общества, никто из них по помойкам не валяется, а что творят, а?
– А мы то сами?
– И мы сами: ты хорошо вчера кончила?
– В который раз?
– Ну тогда: когда я тебя слегка того…
– Ну не так уж и слегка, но сильно, это было сильно. Полное безумие и такой кайф. Очень острый, теряешь голову полностью:
– Это хорошо: здорово: – сказал он. – Хотела бы повторить?
– Да, хотела бы: Очень сильно, когда ты кончил мне на лицо, я была полностью раздавлена и в этот момент ты мог делать со мной буквально все, полная покорность и осознание того, что я отдаюсь полностью:
– Экие умные беседы мы ведем… – муж придвинулся ко мне поближе и лег на меня сверху. Член его стоял, упруго упираясь мне между ногами.
– Пустишь в себя?
Я развела ноги и пустила. Мы стали медленно трахаться, неспешно предаваясь томным расслабленным ласкам.
– А когда тебя трахали там, в гостиной? Тебе было хорошо? – спросил муж, продолжая не торопясь двигаться во мне:
– Да, приятно.
– А с кем приятней всего?
– Приятней всего с тобой:
– А кроме меня?
– Да без разницы, тут скорее бесстыдство, чем увлеченность – лежать с задранной юбкой под чужим мужиком и кончать на твоих глазах: И смотреть как ты тоже кого-то трахаешь:
– А когда в тебя вставили тот здоровенный хуй, как было?
– Ничего: в общем хорошо:
– Он так натужно в тебя входил, так тебя раскрывал, ввинчивался, а ты лежала, раздвинув ноги перед ним и текла: Ты сильно текла?