– Ну что, ещё по одной? – спросила Татьяна.
– Нет, спасибо, – торопливо отвечала Света, – мне хватит. – Она взяла свою рюмку и отодвинула её подальше от подруги. – Да и тебе лучше не надо: уж если приступать к такому делу, то лучше на трезвую голову.
– А я что, пьяная? – Таня сделала большие глаза, изображая крайнее изумление. – Это после пары таких-то напёрстков? Я т-тебя умоляю, – протянула она и налила себе полную рюмку Хеннеси.
В прихожей хлопнула дверь, звякнули о полку ключи, и свежий мальчишеский голос сказал: "Привет!" И сразу же вслед за этим: "О, у нас гости".
– Привет, – откликнулась Татьяна, жуя лимон. – Костя, иди в свою комнату и жди нас. Мы сейчас придём.
Мать пришедшего школьника поднялась из-за стола первая.
– Ну, что ж: пойдём, подруга, учить моего балбеса уму-разуму. Заодно и посмотришь его, – добавила Таня потише.
Света поднялась на ноги, вытирая рот салфеткой. Подруги были очень разные, – собственно, подругами они были более двадцати лет назад, когда учились в школе; с тех же пор виделись лишь несколько раз. Высокая, атлетичная блондинка Татьяна, – яркая, с тонкой талией и светло-серыми холодными глазами, сильно контрастировала с невысокого роста, полной тёмной шатенкой Светланой, – неброской, с умным лицом, пышногрудой и кареглазой.
Старый паркет неистово заскрипел под ногами женщин – впереди решительно вышагивала Таня в обтягивающем спортивном костюме (он очень выгодно подчёркивал её стройную фигуру) ; за ней семенила Света в старых мешковатых джинсах и толстом сером свитере собственной вязки. Из кухни короткий коридор, прямо – открытая дверь в комнату матери: старая двуспальная кровать, телевизор, заваленный газетами журнальный столик и репродукция "Поцелуя" Климта на стене. Поворот налево, закрытая дверь под дуб с пришпиленным кнопками плакатом прошлогоднего чемпионата мира по футболу: комната сына. Таня, не останавливаясь, рывком открыла дверь в комнату Кости и вошла. "Не стучит, входя в комнату взрослого парня! – подумала шедшая следом Света. – Напрасно!"
Костя сидел за столом, уткнувшись в какую-то книгу.
– Ого! – не удержалась гостья. – Какой же ты большой вымахал! Давненько же мы не виделись!
Симпатичный белокурый парень, голубоглазый, высокий и широкоплечий, немедленно встал со стула и поклонился.
– Здравствуйте!
– Костя, ты помнишь тётю Свету? Она тебе удаляла аппендицит, когда ты был маленький.
Костя слабо улыбнулся.
– Здравствуйте, тётя Света!
Света улыбнулась в ответ.
– Привет!
Мать деловито подошла к столу, небрежно рукой отстранила сына, развернула стул, на котором он только что сидел, и уселась сама. Закинула ногу за ногу, длнно посмотрела на Костю, нахмурилась.
– Ну, к делу.
Она кивнула Свете на диван:
– Садись, подруга!
И тут же повернулась к сыну:
– А ты стой!
Света присела на потёртый плюшевый диван, оглядывая комнату: турник на стене, гантели на полу, плакат "Пикника" над письменным столом. Две полки с компакт-дисками и книжный шкаф. Светлана прищурилась, силясь прочесть хотя бы самые крупные надписи на корешках книг: Пушкин, Гоголь, Ницше, Гессе, Кастанеда. "Нормальный неглупый пацан" , подумала гостья.
Костя стоял молча, недоумённо поглядывая на вошедших женщин; Свете показалось, что он побледнел.
Татьяна глубоко вздохнула.
– Ну что ж, сынок… Я тебе сказала тогда, что наказание за твой проступок на этот раз будет особенное; и вот, – тётя Света будет присутствовать при порке.
Костя мигом стал красным, как переспевший помидор.
– Мама, – чуть слышно пробормотал он, – ну пожалуйста… Ну прошу тебя… Давай без свидетелей!
Но Татьяна весьма решительно отмахнулась рукой от этих мольб.
– Даже и не проси! Дело серьёзное, ты сам знаешь, да и есть ещё одно обстоятельство… Потом, стесняться нечего: тётя Света врач, и видела тебя в самом натуральном виде.
– Так когда ж это было! – взмолился Костя. – В пять лет! Одиннадцать лет назад!
Мать нахмурилась.
– Короче… Снимай штаны.
– Мама, ну пожалуйста!