— Ну что, ещё по одной? — спросила Татьяна.
— Нет, спасибо, — торопливо отвечала Света, — мне хватит. — Она взяла свою рюмку и отодвинула её подальше от подруги. — Да и тебе лучше не надо: уж если приступать к такому делу, то лучше на трезвую голову.
— А я что, пьяная? — Таня сделала большие глаза, изображая крайнее изумление. — Это после пары таких-то напёрстков? Я т-тебя умоляю, — протянула она и налила себе полную рюмку Хеннеси.
В прихожей хлопнула дверь, звякнули о полку ключи, и свежий мальчишеский голос сказал: "Привет!" И сразу же вслед за этим: "О, у нас гости".
— Привет, — откликнулась Татьяна, жуя лимон. — Костя, иди в свою комнату и жди нас. Мы сейчас придём.
Мать пришедшего школьника поднялась из-за стола первая.
— Ну, что ж: пойдём, подруга, учить моего балбеса уму-разуму. Заодно и посмотришь его, — добавила Таня потише.
Света поднялась на ноги, вытирая рот салфеткой. Подруги были очень разные, — собственно, подругами они были более двадцати лет назад, когда учились в школе; с тех же пор виделись лишь несколько раз. Высокая, атлетичная блондинка Татьяна, — яркая, с тонкой талией и светло-серыми холодными глазами, сильно контрастировала с невысокого роста, полной тёмной шатенкой Светланой, — неброской, с умным лицом, пышногрудой и кареглазой.
Старый паркет неистово заскрипел под ногами женщин — впереди решительно вышагивала Таня в обтягивающем спортивном костюме (он очень выгодно подчёркивал её стройную фигуру) ; за ней семенила Света в старых мешковатых джинсах и толстом сером свитере собственной вязки. Из кухни короткий коридор, прямо — открытая дверь в комнату матери: старая двуспальная кровать, телевизор, заваленный газетами журнальный столик и репродукция "Поцелуя" Климта на стене. Поворот налево, закрытая дверь под дуб с пришпиленным кнопками плакатом прошлогоднего чемпионата мира по футболу: комната сына. Таня, не останавливаясь, рывком открыла дверь в комнату Кости и вошла. "Не стучит, входя в комнату взрослого парня! — подумала шедшая следом Света. — Напрасно!"
Костя сидел за столом, уткнувшись в какую-то книгу.
— Ого! — не удержалась гостья. — Какой же ты большой вымахал! Давненько же мы не виделись!
Симпатичный белокурый парень, голубоглазый, высокий и широкоплечий, немедленно встал со стула и поклонился.
— Здравствуйте!
— Костя, ты помнишь тётю Свету? Она тебе удаляла аппендицит, когда ты был маленький.
Костя слабо улыбнулся.
— Здравствуйте, тётя Света!
Света улыбнулась в ответ.
— Привет!
Мать деловито подошла к столу, небрежно рукой отстранила сына, развернула стул, на котором он только что сидел, и уселась сама. Закинула ногу за ногу, длнно посмотрела на Костю, нахмурилась.
— Ну, к делу.
Она кивнула Свете на диван:
— Садись, подруга!
И тут же повернулась к сыну:
— А ты стой!
Света присела на потёртый плюшевый диван, оглядывая комнату: турник на стене, гантели на полу, плакат "Пикника" над письменным столом. Две полки с компакт-дисками и книжный шкаф. Светлана прищурилась, силясь прочесть хотя бы самые крупные надписи на корешках книг: Пушкин, Гоголь, Ницше, Гессе, Кастанеда. "Нормальный неглупый пацан" , подумала гостья.
Костя стоял молча, недоумённо поглядывая на вошедших женщин; Свете показалось, что он побледнел.
Татьяна глубоко вздохнула.
— Ну что ж, сынок… Я тебе сказала тогда, что наказание за твой проступок на этот раз будет особенное; и вот, — тётя Света будет присутствовать при порке.
Костя мигом стал красным, как переспевший помидор.
— Мама, — чуть слышно пробормотал он, — ну пожалуйста… Ну прошу тебя… Давай без свидетелей!
Но Татьяна весьма решительно отмахнулась рукой от этих мольб.
— Даже и не проси! Дело серьёзное, ты сам знаешь, да и есть ещё одно обстоятельство… Потом, стесняться нечего: тётя Света врач, и видела тебя в самом натуральном виде.
— Так когда ж это было! — взмолился Костя. — В пять лет! Одиннадцать лет назад!
Мать нахмурилась.
— Короче… Снимай штаны.
— Мама, ну пожалуйста!