Случилось это во времена моего студенчества, когда желаний было много, а денег на их реализацию – мало. Поэтому развлекались в меру возможностей, в основном дешевым пойлом в дешевых барах или на квартирах у сокурсников. В тот вечер был бар, точнее обыкновенная рюмочная, где разливали поганое пиво и паленую водку, предлагая закусывать их подсохшими бутербродами. Но тогда на это было всем наплевать: пили, разговаривали, веселились. Кто-то уходил, кто-то приходил, время неслось. Так в итоге остались только я, да еще один парнишка из параллельной группы, с которым мы никогда особо не общались. Тут же было принято решение расходится по домам, тем более, что и время было уже довольно позднее. Вышли.
Прекрасный ноябрьский вечер дополнял не менее прекрасный ноябрьский ветер, бросавший в лицо колючий ледяной дождь и сорванные с деревьев последние желтые листья. Более мерзкую погоду и придумать сложно. Наскоро попрощавшись, мы пошли по направлению к дому. То есть он пошел к дому, а я на остановку – ждать последний автобус, деньги на который предусмотрительно отложил заранее, благоразумно решив, что пары трехчасовых пеших прогулок до дома после веселого закрытия летней сессии мне достаточно. Да и тепло тогда было, а сейчас…
Простояв минут 20 в ожидании автобуса и вспомнив добрым словом конструктора самарских остановок, который, как известно, предусмотрел все: прозрачную крышу на случай солнца, щели в стенках на случай дождя и ветра и металлическую скамейку на случай мороза, я понял, что пора сдаваться на милость водителей попуток и предлагать им жалкую стоимость автобусного билета в обмен на сухость и тепло автомобильного салона.
Понятно, что желающих так сказочно разбогатеть не нашлось, и я провел еще минут 20, пытаясь найти свое спасение в редеющем потоке машин. Когда я уже начал думать, что сгину на этой треклятой остановке, мне, наконец, повезло, и водитель какой-то старенькой иномарки, взглянув на мою пьяно-замерзшую физиономию, рассказывающую о нескольких имеющихся у нее рублях, кивнул на пассажирское кресло: "Садись!".
Сразу же жизнь стала налаживаться, алкоголь, как будто бы выветрившийся на холоде, уверенно возвращал себе контроль над разумом и телом. Машина идет плавно, "ваши веки тяжелеееют… "
– Так куда тебе, ты говоришь? , – неожиданно громкий голос вернул меня к реальности.
– До метро "Безымянка" нужно… но денег у меня нет. Я говорил…
– Говорил. Ну нет, так нет. Придумаем что-нибудь. Тебя как зовут-то?
– Сергей.
– А меня Михаил Иваныч, но можно и просто – Михаил.
Только сейчас я разглядел лицо водителя, попавшего в пробегающий свет уличных фонарей. Когда садился в машину показалось, что ему лет 35-40, но оказался он гораздо старше – лет 55, наверное, короткие волосы с проседью, усы. Чуть полноват, и под свитером пузико пивное угадывается, обычный такой мужик, солидный даже, похожий на мастера на заводе, где я летнюю практику проходил.
– А ты денег-то хочешь заработать? Расплатишься со мной заодно? , – сказал Михаил Иваныч после небольшой паузы.
– А что делать нужно?
– Ну вот смотри. Я тебе сделал доброе дело, везу домой тебя. Так? Вот и хочу, чтобы ты мне тоже доброе дело сделал. Честно же будет?
– Ну да… Какое дело только?
Он помолчал немного, потом, глядя вперед, на дорогу продолжил.
– Понимаешь, Сереж, я мужик одинокий, но все равно мужик. Не денешь это никуда. Ты ведь знаешь, что нужно одиноким мужикам "долгими осенними вечерами"? Кроме бухла, конечно, – он усмехнулся и повернулся ко мне, – Ласки они хотят, мужики эти, ласки…
Я кивнул и промычал что-то невразумительное. А Михаил Иваныч продолжал:
– Так вот, Сереж. Дело такое: приласкаешь меня. Ротиком, например- доедем до Безымянки твоей, и денег накину немного. Не хочешь – прощаемся на ближайшей остановке. Без претензий друг к другу. Что скажешь?
А дядя времени даром не теряет, – подумал я, – видать, с этой целью и катается: подбирает пьяненьких, да и не вступая в длительные дискуссии, берет быка за рога…
Понятно, что согласился я. И не потому, что не хотелось возвращаться в дождь и холод. Все проще: я сам мечтал об этом. Мечтал давно и безрезультатно, мечтал чтобы вот такой вот мужик, большой и сильный, сделал со мной все, что ему захочется. Удовлетворил все свои сексуальные мечты и желания, воспользовался мной для усмирения своей похоти, жестко и не особо церемонясь. Мысль эта преследовала меня чуть ли не с детства, но в обычной жизни удавалось контролировать ее. Другое дело, когда алкоголь гуляет в крови… да и когда все само по себе складывается…
Мы заехали в какой-то двор и остановились у ряда гаражей. Единственный фонарь, освещавший его, был довольно далеко, но его света хватало: в машине царил приятный полумрак. Михаил Иваныч чуть отодвинул кресло, слегка опустил спинку и откинулся на нее, вытянув ноги:
– Ну что, начнем? Сними куртку-то, мокрая.
"Угукнув" я, кое-как стянул куртку и бросил ее себе за спину, на кресло. Михаил Иваныч не торопясь расстегивал брюки. Привстал, спустил их до колен, обнажив волосатые ноги. Приподнял свитер, провел ладонью по животу. Я не отрываясь наблюдал за ним, не верилось, что вот так все и произойдет. Буднично, обыденно. Мечтаешь о чем-то, представляешь как это будет, а потом появляется волосатый мужик и вот так просто пихает тебе в рот свой писюн…