3. Большая перемена.
Хотя мой первый сексуальный опыт и был, мягко говоря, не совсем обычным, он все же давал мне право сказать себе, что у меня уже была женщина. Случившееся каким-то непостижимым образом поднимало меня над сверстниками. Разумеется, это наложило свой отпечаток и на наши отношения с Олей. В оставшуюся до начала школьных занятий неделю, я так ни разу и не зашел к ней. Первого сентября она со мной не поздоровалась, и весь день демонстративно отворачивалась от меня. Я не возражал. После всего, что со мной произошло, Ольга казалась мне совсем ребенком.
К концу дня она не выдержала. Я собирал учебники после последнего урока, когда она подошла к моей парте и потребовала объяснений. После короткой, но бурной сцены, мир был восстановлен. Однако, произошедшая во мне перемена была, очевидно, заметна и ей. Попытавшись в тот же день залезть ей в трусики, я, вместо обычного "Нет" услышал нечто новое. На этот раз причиной отказа были названы месячные. Развивая достигнутый успех, я стал добиваться у нее согласия заняться этим после их окончания. Я объяснял, что жить я так больше не могу, что мы уже взрослые, и что в этом возрасте все уже этим занимаются, я горячился, я угрожал ее бросить, если она будет упорствовать. Похоже, она поверила, что я не шучу. Однако, расставаться с девственностью она не спешила. После мучительного часа уговоров, мучимая трудным выбором, она, наконец, нашла выход. Пряча от смущения глаза, Оля пролепетала: "Может, это… в общем… ну… не туда?" и залилась краской. "А куда?" чуть было не спросил я, но вовремя остановился. Мои весьма скромные познания все же позволили мне понять куда. Ольга продолжала глядеть в сторону, а я разглядывал ее полные губы. Мой боец уже рвался наружу. Перспективу побывать во рту моей прекрасной одноклассницы, он явно одобрял и поддерживал. "Давай!" — я старался говорить как можно небрежнее, но голос выдал мое волнение. "Но только не сегодня. Сегодня у меня… ну… ты знаешь. А я хочу чтобы ты мне тоже… ну, там… " И новая волна краски залила ее лицо.
Четыре дня до назначенного Олей срока тянулись как четыре года. Я пытался представить, как все должно происходить, распределяя мысленно роли в сюжете порнофильма под условным названием "Мой первый минет". Картинки в голове приводили всегда к одному результату: я сразу же чувствовал потребность уединиться. Больше всего меня возбуждала (и одновременно пугала) мысль о том, что мне тоже придется полизать ей "там". Я представлял себя между ног моей любимой и… интересно, какая она на вкус? И чем пахнет? Она ведь оттуда писает… Но и я собираюсь засунуть ей в рот то, из чего писаю! Мы в равном положении. И всё равно, это так унизительно! Даже сама поза, когда голова между ног девчонки… Но, странное дело, я так хочу этого! Я буду очень стараться, я всё ей там вылижу! Всё, не могу больше, иду в туалет дрочить!
Наконец, назначенный день наступил. Я с самого утра спросил Ольгу, все ли у нас по плану. Она храбро кивнула. Между тем, решимость быстро покидала ее, и к последнему уроку, она почти падала в обморок и готова была придумать какую угодно отговорку, лишь бы перенести эксперимент. Трусила Оля ужасно, и мне пришлось буквально тащить ее за руку последние несколько метров до ее парадного. Пара горячих поцелуев в лифте, и вот мы уже в прихожей ее квартиры. Тут ее охватила настоящая паника. Она бросила сумку с учебниками и закрыла лицо руками. Я невольно залюбовался её стройной фигуркой, обтянутой белой блузкой и короткой чёрной юбкой. Я обнял её, прижал к себе, погладил по голове, пытаясь успокоить… но мои старания не достигли цели. Она стояла, закрыв лицо рукам и на все мои предложения приступить, наконец, к тому, ради чего мы пришли, только мотала головой и всхлипывала.
Я взял ее на руки и понес в комнату. Стол у окна, заваленный учебниками, торшер с покосившимся абажуром, полка с книгами, шифоньер в углу и узкий диванчик у стены, такой знакомый и привычный нам, помнящий долгие часы наших невинных ласк… Я осторожно опустил Олю на диван и принялся целовать её руки, прикрывающие заплаканное лицо. Она не отняла руки даже когда я стал её раздевать. Дойдя до трусиков, я приготовился уже было к привычному отказу, однако Оля (не отрывая рук от лица) приподняла попу от дивана, помогая мне снять их. Раздвигая Олины ноги, я почувствовал ее секундное колебание, но, по-видимому, решение было принято твердо, и она позволила мне придвинуться вплотную к ее ароматному бутону. Теперь уже мне предстояло продемонстрировать свою храбрость. Я глубоко вздохнул и без колебаний принялся лизать её "девочку".
Интересно, но мне совсем не было противно. Напротив, процесс, представлявшийся мне раньше унизительным и грязным, неожиданно понравился. Я раздвигал языком влажные губы влагалища, слизывал горячий сок, засовывал язык как можно глубже, так, что мне было даже немного больно, щекотал маленькую пуговку клитора… Эти манипуляции возбудили меня страшно. Даже многократный ежедневный онанизм последних дней не помешал моей бешеной эрекции. Нравились мои движения и Ольге. Увлеченный анализом собственных ощущений, я забыл о ней. А вспомнив, обнаружил, что она больше уже не закрывает лицо. Ее руки гладили теперь мою голову, прижимали к своему сокровищу все сильнее, иногда подталкивали, подправляли какие-то мои движения, задавали ритм. Скоро она уже почти кричала, извиваясь в моих руках и конвульсивно сжимая бедрами мою голову. Такое проявление страсти чуть не заставило меня кончить раньше времени. Мне казалось, что член раздулся до невероятных размеров, и что если я сию же минуту не спущу, он просто разорвется от внутреннего давления. Я превратился в один большой член. Трудно сказать, сколько продолжалось это безумие. Думаю, что около получаса. Помню только, что язык устал так сильно, что я не мог продолжать, о чем и заявил Ольге. Теперь уже я лежал на спине, раздвинув ноги, а Оля устроившись между ними, готовилась сделать первый в своей жизни минет.
Некоторые считают, что умение заниматься оральным сексом является у женщин врожденным. Думаю, что это не так. Мне встречались женщины, абсолютно не понимающие особенностей мужской физиологии, а потому к минету не способные. Ольга же была прирождённой минетчицой. На изучение этой науки, моей подруге хватило пары минут. Воспитанная на дворовом фольклоре, она сначала принялась сосать моего дружка, как мороженое. Однако, довольно быстро она поняла два самых главных условия хорошего орального секса: во-первых минет не имеет ничего общего с сосанием, член должен ритмично входить и выходить, так же, как и при обычном сексе он входит и выходит из влагалища. А во-вторых, не имея должного опыта, ритм очень сложно поддерживать, если не помогать себе рукой. С успехом применяя два этих приема, Оля уверенно вела меня к вершинам наслаждения. Я уже чувствовал, как нарастает знакомое щекотание в яичках, как сперма толчками поднимается вверх, и уже предвкушал каким мощнейшим фонтаном я сейчас извергнусь, когда она внезапно резко сбавила темп. Не знаю, сделала ли она это намеренно, или причиной послужила вполне объяснимая усталость от непривычной работы, но оргазм, длящийся обычно несколько секунд, растянулся до бесконечности. Сперма, казалось, бурлила и клокотала, заключенная где-то между яичек и тонкой уздечкой на самом кончике. Я слышал чей-то крик и не сразу понял, что это кричу я. Не в силах выдерживать этой пытки, я стал делать ритмичные движения, заталкивая член все глубже ей в рот. Она закашлялась и попыталась отстраниться. И тут, наконец, долгожданный фонтан брызнул. Потом еще и еще…
Куда следует кончать при минете? Я много раз задавал себе этот вопрос, готовясь к этому дню. Могу ли я спустить в рот? А вдруг ей станет противно? Может быть я должен щадить чувства девушки? Когда же это, наконец, случилось, ответ пришел сам. Я кончал ей в рот бесконечно долго, и, казалось, этот поток никогда не иссякнет. Явно сдерживая рвоту, Оля проглотила все до последней капли. А я смотрел на ее мокрое от спермы лицо и жалел только о том, что слишком быстро кончил.
А потом мы долго лежали, обнявшись, и я думал о том, как мне повезло. Я слышал и раньше, что есть немало девчонок, практикующих такой практичный компромисс и готовых доставить парню удовольствие, сохранив при этом девственность. Но я и мечтать не смел, что одна из таких "целочек-минеточек" достанется мне. Все! Конец моим мучениям! Ведь это же можно делать хоть каждый день, хоть по несколько раз в день! И не беда, что она на этот раз не кончила. За то удовольствие, что она мне доставила, я в следующий раз буду лизать ей столько, сколько потребуется, хоть целый день.
Надо ли говорить, что назавтра мы встретились снова. И на следующий день тоже. Несколько следующих месяцев мы ходили пьяными от счастья, используя каждую возможность, чтобы залезть в постель. Мы проводили часы, с увлечением и восторгом изучая тела друг друга, набираясь опыта и избавляясь от остатков стеснения. Мне долго не удавалось довести свою подружку до оргазма. Она говорила, что ей и так приятно, но я чувствовал делом чести заставить ее кончить. Наконец, пряча взгляд и краснея, Оля сказала, что, если я действительно этого хочу, она может мне помочь. Я был в восторге. Она села мне на лицо и принялась водить пальчиком по клитору вправо-влево. На этот раз дела пошло значительно быстрее. Скоро я почувствовал на языке какой-то особенный привкус. Оля застонала, и я услышал, что в ее голосе появились новые нотки. Пальчик еще быстрее замелькал перед глазами и я понял, что близок к победе. В следующую минуту первая судорога пробежала по Олиному телу, она сжала ноги, потом еще сильнее прижала свою девочку к моему рту, стараясь глубже протолкнуть в себя мой язык и, тихо подвывая, наконец, начала кончать мне в рот. Кончала Ольга долго и обильно. Я с восторгом слизывал каплю за каплей ее терпкий сок и чувствовал себя счастливым.
Теперь, когда мы освоили этот новый метод, и Оля тоже стала получать удовольствие, она действительно полюбила эти эксперименты. Больше всего нам нравилось кончать одновременно, и, после долгих поисков, мы остановились на позе 69. Правда, поначалу, Ольге не хватало опыта, и пару раз она, в порыве страсти, больно прикусывала мне головку или слишком сильно сдавливала мою голову ногами, но потом все пошло как по маслу.
*****
Конечно, наши отношения не могли долго оставаться тайной ни для одноклассников, ни для родных. В школе нас давно уже называли женихом и невестой. А когда Ольга шепнула по секрету одной из своих подружек, что мы уже давно не только целуемся, слух этот распространился мгновенно, к зависти одних и демонстративному неодобрению других. К счастью, Олю мало интересовало мнение ее подружек, и мы с энтузиазмом продолжали свои изыскания в прекраснейшем из занятий, которое, как я узнал, называется куннилингом или глубоким петтингом. Научившись кончать, моя подружка теперь часто сама была инициатором наших встреч. Она призналась мне как-то, что иногда с трудом может дождаться конца уроков, чтобы скорее побежать к ней домой. Однажды на большой перемене она даже затащила меня в подсобку, где технички хранят ведра и швабры. Там было темно и пахло хлоркой и мокрыми тряпками. Начали мы с невинных объятий и поцелуев, но наши молодые тела, привыкшие получать друг от друга гораздо больше, скоро потребовали продолжения. Оля присела на корточки и расстегнула мои брюки. И вот так, сидя на корточках, под трели звонка, возвещавшего о конце перемены, она приступила к привычной работе. Свет мы не зажигали, и темноту подсобки нарушала только узкая полоска света под дверью. Я не видел Олю, но слышал причмокивающие звуки, чувствовал как её губы, такие тёплые, такие мягкие, обхватив головку привычно делают своё дело… Дверь изнутри не запиралась, и мне приходилось все время держать ручку, чтобы никто не вошел. Необычность обстановки очень возбуждала и я почувствовал приближение оргазма быстрее, чем обычно.
Когда я кончил, Ольга наспех умылась, и мы понеслись на следующий урок. Через минуту, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, мы ввалились в класс. Не знаю, что подумал учитель, глядя на две счастливые физиономии (одна из которых была еще мокрой) , но одноклассникам, судя по их лошадиному ржанию, все было ясно. Еще более бурное веселье вызвала наша классная руководительница, назвавшая нас как-то на собрании Ромео и Джульетой после того, как встретила однажды целующимися в коридоре.
Надо сказать, что отношения с родными складывались далеко не так безоблачно. Олины родители видели во мне потенциального жениха и, в принципе, не возражали (хотя её папу-полковника не очень устраивали моя бунтарская прическа а-ля хиппи) . Мои же старики не уставали твердить, что я должен думать о дальнейшей учебе, а не забивать себе голову девчонками, которых у меня будет еще много. Я слушал, согласно кивал, а про себя посмеивался. Ни о какой женитьбе я и не помышлял. Но я же не настолько сумасшедший, чтобы бросить подругу, которая мне, девятикласснику, дает то, о чем большинство моих сверстников не имеют пока понятия и узнают, в лучшем случае, через несколько лет. Единственное, что заставило меня задуматься, были слова Татьяны, которая советовала мне не слишком привязываться к подругам самому, и не допускать, чтобы это делали они, ни сейчас, ни в будущем. На мою просьбу объяснить, она заметила: "Сейчас, в твоем возрасте, чем сильнее вы друг к другу привяжетесь, тем больнее будет расставаться. Когда же придет настоящая любовь, ты это сразу почувствуешь. Но случится это через много лет. Так что, не торопись. А еще лучше, начни встречаться с двумя, или даже тремя одновременно".
Вспоминая сейчас эти слова, я в сотый раз убеждаюсь, как права была Таня, советуя не торопиться. Правда, сама она это правило не очень-то соблюдала. Выйдя замуж в двадцать три года, она сменила одного за другим трех мужей, и сейчас искала четвертого. Как она сама шутила: "Я была замужем три раза, и все три раза удачно". Впрочем, это уже другая история.
Тем временем, наш школьный роман медленно, но верно заходил в тупик. Как ни старались мы разнообразить наши упражнения в постели, оральный секс имеет свои естественные ограничения. Лаская меня языком и губами, Оля оставляла меня в роли пассивного наблюдателя. А мне хотелось хоть иногда участвовать в процессе, а если точнее, хотелось встать, раздвинуть ей ноги и засунуть как можно глубже. Раз за разом я все чаще уговаривал Ольгу забыть о своих старорежимных предрассудках и потрахаться, наконец, по-настоящему. И каждый раз встречал ее непонимание, обиду и даже слезы. Ведь она так старается для меня, а я не ценю! Я чувствовал раскаяние и сдавался. А дома, онанируя в ванной, представлял себе, как Ольга упирается во что-нибудь руками, как когда-то Рита в сауне, а я захожу сзади и всаживаю ей так глубоко, что она начинает кричать от удовольствия.
Нечего и говорить, что с таким настроением я не собирался хранить верность своей Джульете, и Танин совет попробовать встречаться сразу с двумя-тремя казался мне все более привлекательным.
С Наташей я познакомился на новогоднем "огоньке", устроенном нашей классной заводилой Оксаной. Сейчас уже трудно вспомнить, почему Оля не смогла принять участие в той вечеринке. Помню только, что я пришел один. Среди приглашенных оказалась и Света, наша бывшая одноклассница, ушедшая после восьмого в ПТУ. Света привела с собой Наташу, свою новую подругу, с которой училась теперь в одной группе. Наташа, высокая худенькая брюнетка, подстриженная под мальчика, была одета в черную блестящую блузку, облегающие джинсы "под кожу" и туфли на высоченной "шпильке". У нее был хрипловатый голос и манера глядеть на собеседника, поджав тонкие губы, с откровенно скучающим выражением лица. Она много курила и пила, не закусывая. Из-за неумеренности в использовании косметики, она выглядела старше сверстниц. Нам, девятиклассникам обычной средней школы, она казалась воплощением порока, а значит, весьма желанной добычей. Мы наперебой оказывали ей всяческие знаки внимания, за что удостаивались лишь снисходительной улыбки. Не могу сказать, что я преуспел в тот вечер больше своих одноклассников, хотя, в отличие от других, она не отказывалась танцевать со мной, и не отстранялась, когда я прижимал ее к себе во время танца. Я откровенно лапал её худые бока и жадно вдыхал сладковатый запах духов, перебивающий традиционные новогодние ароматы мандаринов и салата оливье. Она не поощряла мои поползновения, но и не пыталась прекратить их. Я посчитал это хорошим знаком и удвоил усилия. Впрочем, надо признаться, что единственным результатом моих ухаживаний стал скандал, устроенный Ольгой на следующий день, когда ей обо всем доложили ее подруги.
Наша вторая встреча произошла месяца через четыре. Я, в компании трех своих друзей, отправился в парк культуры на танцы. Надо сказать, что парк находился на границе между нашим и соседним районом, что в те времена было уже достаточным поводом для междоусобных стычек. Вряд ли я действительно так уж сильно толкнул того парня, но после нескольких ритуальных взаимных оскорблений и толчков в грудь я был приглашен "выйти". На выходе из зала нас четверых ожидали семеро парней постарше, так что предстоящая драка лавров победителей нам не обещала. Меня, как самого рослого из нашей компании, решили, наверное, "вырубить" первым. Удары посыпались со всех сторон. Я пытался отвечать, но силы были явно не равны. Помощь пришла неожиданно. Раздавая удары направо и налево, в толпу наших противников врезался легендарный Саша Шатунов, известный в нашем районе под прозвищем "Шатун". Он окончил школу два года назад, и скоро его должны были призвать в армию. Шатун занимался боксом и был известным забиякой и драчуном. Вдвоем со своим другом, крупным длинноволосым парнем из соседнего двора, они сразу же переломили ход баталии и вскоре обратили противников в бегство.
Вообще-то, хотя мы и жили по соседству, будучи года на три или четыре старше нас, Саша-Шатун нас обычно просто не замечал. Тот факт, что он воспринял нас как своих и взял под свою защиту невероятно льстил нам.
Мы стояли вместе, как равные, и, покуривая, ожидали появления остальных друзей Саши. Они не заставили себя ждать. Из дверей зала появилась компания, состоящая из двух парней и трех девушек, одной из которых была она, Наташа. Сердце слегка ёкнуло. Судьба давала мне еще один шанс. Впрочем, учитывая, что она появилась здесь в гораздо более старшей компании, шанс этот был невелик.