Оставив малыша голеньким, я сразу обратила внимание на его смешной напрягшийся писюнчик. Это у маленьких мальчиков означало только одно — что карапузу срочно нужен горшок.
— Я сейчас, — сказала я Ленке, отправившись за Андрюшиным горшком.
— Хочешь, чтоб он прямо тут на столе, всё делал? — улыбнулась Ленка, когда я, вернувшись, поставила горшок у Андрюшиных ножек.
— А что? Пусть пописяет в горшок перед тем, как я начну с ним возиться. Не сомневаюсь, что хочет после сна по маленькому.
Я приподняла Андрюшину крохотную пипетку, направив ее в горшок.
— Пись-пись-пись, — ласково сказала я карапузу, — Кто сейчас пописяет в горшочек?
Андрюшин писюнчик еще сильнее напрягся и через пару секунд оттуда брызнула тонкая струйка.
— Этот сразу понял, чего от него хотят, — улыбнулась Ленка.
— Андрюшу обычно не надо уговаривать, — усмехнулась я, — Знает, зачем нужен горшок. Вот только просится пока через раз. И на ночь одеваем подгузник, потому что всегда просыпается мокрым.
— В два года простительно.
Малыш на мгновение остановил струйку, словно о чем-то подумав, и в следующую секунду снова начал писять.
— Твой племянник просто прелесть, — умилительно улыбнулась Ленка, — Стоит голышом на столе и писает в горшочек. Пухленький животик, кругленькая попка — прям как ангелочек.
— А ангелочки разве писяют?
— Еще как. В любом дворце 19-го века полно подобных скульптур.
— Эт не ангелочки. Обычные голенькие малыши — без всяких крыльев.
— Причем, самое удивительное, всегда мальчики.
— Я тоже заметила, что писяющие статуи — всегда мальчишечьи.
— Скажи просто завораживают.
— Еще как, — кивнула Ленка, — Так нравится смотреть на мальчоночьи фонтанчики.
— Неужели на практике в детском садике на это не насмотрелась? — усмехнулась я, несколько раз встряхнув Андрюшин писюнчик, — Ты ж как раз была в ясельной группе.
— Да уж, поразвлекали нас там малыши своими фонтанчиками, — улыбнулась Ленка, — Особенно во время смены подгузников.
— Андрюша до года еще как любил писять во время детских процедур, — усмехнулась я, уложив голенького карапуза на спинку.
— И не говори. С мальчиками надо всегда быть начеку.
До отказа задрав Андрюше ножки, я принялась вытирать ему попу детской салфеткой.
— Как ерзает, — сказала Ленка.
— Мальчики не любят, когда им вытирают влажной салфеткой яички, — улыбнулась я, — Смотри, как карапуз пытается от нее увернуться.
— Хорошенечко ему там вытри.
— За яичками?
— Ага, между мошонкой и дырочкой в попе. У мальчиков там обычно грязнее всего.
— Ну это у обкакавшихся малышей, — усмехнулась я, продолжая протирать карапуза детской салфеткой, — А Андрюша у нас к счастью только описялся.
Я опустила детские ножки вниз и принялась протирать Андрюше низ живота и лобок.
— Интересно было на практике? — поинтересовалась я у подруги, — Чем вы там занимались?
— В-основном сменой подгузников.
— Вот как летом студенток педагогических колледжей эксплуатируют, — усмехнулась я, осторожно вытирая мокрой салфеткой крохотную Андрюшину пипетку, — В садиках не хватает нянечек, зарплата маленькая… Не говоря уже, что никто не хочет грязные попы вытирать.
— И не говори, — вздохнула Ленка, — Хотя мне понравилось. Несмотря на постоянную возню с мокрыми и грязными штанишками.
— Подожди, — посмотрела я на подругу, — Какие мокрые штанишки? Вы что не одевали малышам подгузников?
— Только самые маленькие носят в яслях памперсы, — объясила Ленка, — А с двухлетнего возраста всех в обязательном порядке начинают приучать к горшку. Такие в нашем садике были правила. Как только исполнилось два, никаких подгузников.
Снова задрав Андрюше ножки, я принялась мазать ему попу детским кремом.
— Малыши так прикольно писаются, — улыбнулась Ленка.
— Ага, — согласилась я, — За ребенком интересно в такие моменты наблюдать.
— Остановится, сморщится и в следующую секунду между ножек начинает расползаться мокрое пятно.
— Мальчики еще обычно хватаются за свое маленькое хозяйство.
— Точно. Многие пытаются зажать письку.
— А какой растерянно-виноватый взгляд.
— Ага. Понимают, что сделали что-то не то.
— Только все равно не просятся на горшок? — усмехнулась я, обмазывая детским кремом нежно-розовую Андрюшину мошонку, — У Андрюши как раз такой этап. Если ставить перед горшком — послушно туда писяет. Но сам никогда не просится.
— Мальчики обычно поздно начинают проситься, — заметила Ленка, — Воспитательница сказала, что осознанно — где-то к четырем годикам.
— Эт точно. С четырехлетним Колей у нас никаких проблем. А трехлетний Максимка не всегда просится. Сколько раз он у нас, заигравшись, забывал про горшок. И во сне часто писяется.
— Ну это у мальчиков обычное явление. Моему двоюродному племяннику семь — и до сих пор мочит постель.
— Саше тоже семь, — заметила я, наблюдая за "спящим" мальчишкой, — Может и он успел описяться?