Оставив малыша голеньким, я сразу обратила внимание на его смешной напрягшийся писюнчик. Это у маленьких мальчиков означало только одно – что карапузу срочно нужен горшок.
– Я сейчас, – сказала я Ленке, отправившись за Андрюшиным горшком.
– Хочешь, чтоб он прямо тут на столе, всё делал? – улыбнулась Ленка, когда я, вернувшись, поставила горшок у Андрюшиных ножек.
– А что? Пусть пописяет в горшок перед тем, как я начну с ним возиться. Не сомневаюсь, что хочет после сна по маленькому.
Я приподняла Андрюшину крохотную пипетку, направив ее в горшок.
– Пись-пись-пись, – ласково сказала я карапузу, – Кто сейчас пописяет в горшочек?
Андрюшин писюнчик еще сильнее напрягся и через пару секунд оттуда брызнула тонкая струйка.
– Этот сразу понял, чего от него хотят, – улыбнулась Ленка.
– Андрюшу обычно не надо уговаривать, – усмехнулась я, – Знает, зачем нужен горшок. Вот только просится пока через раз. И на ночь одеваем подгузник, потому что всегда просыпается мокрым.
– В два года простительно.
Малыш на мгновение остановил струйку, словно о чем-то подумав, и в следующую секунду снова начал писять.
– Твой племянник просто прелесть, – умилительно улыбнулась Ленка, – Стоит голышом на столе и писает в горшочек. Пухленький животик, кругленькая попка – прям как ангелочек.
– А ангелочки разве писяют?
– Еще как. В любом дворце 19-го века полно подобных скульптур.
– Эт не ангелочки. Обычные голенькие малыши – без всяких крыльев.
– Причем, самое удивительное, всегда мальчики.
– Я тоже заметила, что писяющие статуи – всегда мальчишечьи.
– Скажи просто завораживают.
– Еще как, – кивнула Ленка, – Так нравится смотреть на мальчоночьи фонтанчики.
– Неужели на практике в детском садике на это не насмотрелась? – усмехнулась я, несколько раз встряхнув Андрюшин писюнчик, – Ты ж как раз была в ясельной группе.
– Да уж, поразвлекали нас там малыши своими фонтанчиками, – улыбнулась Ленка, – Особенно во время смены подгузников.
– Андрюша до года еще как любил писять во время детских процедур, – усмехнулась я, уложив голенького карапуза на спинку.
– И не говори. С мальчиками надо всегда быть начеку.
До отказа задрав Андрюше ножки, я принялась вытирать ему попу детской салфеткой.
– Как ерзает, – сказала Ленка.
– Мальчики не любят, когда им вытирают влажной салфеткой яички, – улыбнулась я, – Смотри, как карапуз пытается от нее увернуться.
– Хорошенечко ему там вытри.
– За яичками?
– Ага, между мошонкой и дырочкой в попе. У мальчиков там обычно грязнее всего.
– Ну это у обкакавшихся малышей, – усмехнулась я, продолжая протирать карапуза детской салфеткой, – А Андрюша у нас к счастью только описялся.
Я опустила детские ножки вниз и принялась протирать Андрюше низ живота и лобок.
– Интересно было на практике? – поинтересовалась я у подруги, – Чем вы там занимались?
– В-основном сменой подгузников.
– Вот как летом студенток педагогических колледжей эксплуатируют, – усмехнулась я, осторожно вытирая мокрой салфеткой крохотную Андрюшину пипетку, – В садиках не хватает нянечек, зарплата маленькая… Не говоря уже, что никто не хочет грязные попы вытирать.
– И не говори, – вздохнула Ленка, – Хотя мне понравилось. Несмотря на постоянную возню с мокрыми и грязными штанишками.
– Подожди, – посмотрела я на подругу, – Какие мокрые штанишки? Вы что не одевали малышам подгузников?
– Только самые маленькие носят в яслях памперсы, – объясила Ленка, – А с двухлетнего возраста всех в обязательном порядке начинают приучать к горшку. Такие в нашем садике были правила. Как только исполнилось два, никаких подгузников.
Снова задрав Андрюше ножки, я принялась мазать ему попу детским кремом.
– Малыши так прикольно писаются, – улыбнулась Ленка.
– Ага, – согласилась я, – За ребенком интересно в такие моменты наблюдать.
– Остановится, сморщится и в следующую секунду между ножек начинает расползаться мокрое пятно.
– Мальчики еще обычно хватаются за свое маленькое хозяйство.
– Точно. Многие пытаются зажать письку.
– А какой растерянно-виноватый взгляд.
– Ага. Понимают, что сделали что-то не то.
– Только все равно не просятся на горшок? – усмехнулась я, обмазывая детским кремом нежно-розовую Андрюшину мошонку, – У Андрюши как раз такой этап. Если ставить перед горшком – послушно туда писяет. Но сам никогда не просится.
– Мальчики обычно поздно начинают проситься, – заметила Ленка, – Воспитательница сказала, что осознанно – где-то к четырем годикам.
– Эт точно. С четырехлетним Колей у нас никаких проблем. А трехлетний Максимка не всегда просится. Сколько раз он у нас, заигравшись, забывал про горшок. И во сне часто писяется.
– Ну это у мальчиков обычное явление. Моему двоюродному племяннику семь – и до сих пор мочит постель.
– Саше тоже семь, – заметила я, наблюдая за "спящим" мальчишкой, – Может и он успел описяться?