Вспоминаю.
: её расширившиеся от боли глаза:
: её беспомощное мычание сквозь скотч:
: её растрёпанные золотые волосы, сбившиеся тогда в полный хаос из-за конвульсивных рывков головы из стороны в сторону:
Резко дёргаюсь всем телом на пластиковом макете, ощущая, как тугие струи липкой жидкости толчками покидают мой организм, ударившись при этом затылком о твёрдую панель позади.
Больно! . .
Причём не только в затылке, но и в заду.
Распахиваю глаза, мычу сквозь скотч уже сам, умоляюще глядя на Настю – как-никак внешне я свою часть соглашения выполнил. Златоволосая девушка в чёрном платье неспешно касается наманикюренным пальчиком одной из кнопок наклоненного ею набок моего же собственного телефона.
Странно, но я почему-то не слышу щелчка фотокамеры.
– Отличное видео.
Видео? . .
Боль мешает мне в достаточной мере осмыслить её слова. Дёргаюсь в оковах, пытаясь напомнить Насте о её обещании.
– В этот раз положение для съёмки мною было выбрано наиболее подходящее, – с лёгкой небрежностью, как бы отстраняясь заранее от любой похвалы, произносит она. – Вид сбоку, прекрасный обзор лица и почти всего тела, колышущийся позади включенный в сеть паяльник.
Она делает шаг вперёд.
– Красота, – улыбается Настя наизусть выученной мною трагично-торжествующей улыбкой. – Хоть размещай на YouTube.
Возможно, не будь на мне скотча и не поджаривай в настоящий момент раскалённая сталь мою прямую кишку, я бы и изрёк что-нибудь саркастическое вроде… "Удалят. Правила YouTube воспрещают публиковать там порнографию и снафф-видео". Однако липкая лента склеивает мой рот, а адская боль является отличным противоядием от сарказма.
Подойдя ко мне почти вплотную, Настя становится прямо передо мною – так, что я могу разглядеть до мельчайших чёрточек любую складку на её лице.
Вновь мычу.
– Чего ты стесняешься? – приторно-ласково спрашивает она. Рука её проскальзывает мне за спину, к торчащему из зада паяльнику; я замолкаю, глядя на Настю со страхом и надеждой. – Актёр из тебя вышел просто великолепный. И, если тебя смущает мысль о первой видеосъёмке, то съёмка эта была далеко не первой. Там, в комнате с деревянным штакетом, тоже была размещена видеокамера скрытого типа.
Настя склоняется ко мне.
– Кадры просто изумительные, – шепчет она мне прямо в ухо. – Особенно если обрезать конец и начало. Изверг-тиран, мучающий невинную девушку с помощью электроприбора.
Горло моё рождает то ли взвизг, то ли всхрип – это рука Насти, наконец сжалившейся надо мной, избавляет меня от паяльника.
Дышу тяжело и сипло.
Настя выпрямляется. В глазах её сияет тихое торжество.
– Между прочим, не так уж сильно раскалённого, даже в тебе, – лукаво добавляет она. – Твоё пыточное орудие было чуть по-другому настроено, но, так или иначе, чрезмерно оно накалиться не могло. Температуру в градусах называть не буду, чтобы тебя не шокировать, но, думаю, через пару дней или недель специальных притираний твоя попа заживёт. Хотя, – тут Настя хихикает, – пользоваться туалетом по-большому в эти дни я бы тебе не рекомендовала.
Наслаждаясь моим изрядно оторопевшим беспомощным видом, девушка в чёрном платье с явной насмешкой смотрит мне в глаза.
– Так-то, – произносит она коронную фразу Капитана Обвиуса. – У страха глаза велики. Особенно – у страха перед болью.
Изреча сей трюизм, измучившая меня особа – в мыслях для неё у меня не осталось сколь-либо печатных эпитетов – грациозно разворачивается к двери. Почти у порога оборачивается, тряхнув своими пшеничными волосами.
– Пойду переправлю полученную видеозапись подруге. Предыдущее шоу, кстати, с самого начала транслировалось на её компьютер через Интернет. Номер твоего телефона мы уже знаем, – Настя облизнулась, – так что, пробив по базе, сможем без труда установить о тебе и всё остальное.
Стоя у самого порога, касаясь боковой перекладины дверного косяка кончиками пальцев, она иронически косится на меня.
– Тебе ведь не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из твоих знакомых получил сделанные снимки и видеоролики? – Голос Насти вкрадчиво опускается. – Кто-нибудь из знакомых или родственников?
Молчу.
Представлять себе эту унизительную картину нет ни желания, ни необходимости. Даже если бы мне и было что сказать, скотч по-прежнему прочно заклеивает мне рот.