— Писюнчик помыли, — улыбнулась моя няня, — Теперь займемся вот этим маленьким мешочком.
Намыленная Ленина ладонь бесцеремонно обхватила мои яички, заставив меня поежиться от щекотки.
— Смотрите, как гарцует! — засмеялась Маша.
— Давай, потанцуй для нас! — с насмешливой улыбкой попросила Лена, нестерпимо щекотно играясь пальцами с моими яичками.
Сделав неуклюжую попытку вырваться из Лениных рук, я поскользнулся и чуть не упал.
— Знаешь, что, Саша, — недовольно посмотрела на меня Лена, — Раз ты так уворачиваешься и вырываешься, буду мыть тебя лежа, как грудного.
Лена установила на ванну широкую деревянную перекладину и постелила на ней белое полотенце.
— Садись, — толкнула меня няня, заставив сесть на перекладину, — И сразу ложись на спинку.
Я снова очутился в знакомой позе с до отказа задранными вверх ногами.
— Теперь ты никак от меня не увернешься, — сказала Лена и, полив меня между ног жидким мылом, обхватила ладонью мою мошонку, — Хорошенечко намылим этот мешочек. Надо как следует его помыть.
Лена как будто специально делала все очень медленно, чтобы подольше помучить меня щекоткой. Не продержавшись и полминуты, я снова пустил из письки тонкую струйку.
— Ах, вот ты как! — шутливо рассердилась Лена, — Тогда пускай другие тебя моют. Есть добровольцы?
— Можно я! — вызвалась Маша.
— Я тоже хочу! — толкнула ее Ксюша.
— Я первая! — недовольно посмотрела на подругу Маша.
— Вы еще из-за карапуза подеритесь, — усмехнулась Лена, — Иди сюда, Маша. Хорошенько помой малыша между ножек. А я подержу.
Быстро намылив ладонь, Маша скользнула ей мне за мошонку.
— Чей это маленький мешочек? — улыбнулась девочка, нестерпимо щекотно водя пальцами по моим яичкам, — Сейчас как следует его помоем. Вот так, со всех сторон.
Я не выдержал и писанул короткой струйкой.
— Опять хулиганишь? — хихикнула Маша, — Всех своими струйками полить норовишь. Как мне тебя мыть? Обещаешь так больше не делать? Ну? Обещаешь?
Маша вопросительно на меня уставилась и я согласно кивнул, не зная куда деться от стыда.
— Хорошо, — усмехнулась она, принявшись снова щекотать мне яички.
Содрогаясь в конвульсиях, я практически мгновенно начал писать.
— Ну все, Саша! — деланно обиделась Маша, — Раз ты так себя ведешь, я тоже тебя мыть не буду. Сейчас Ксюша тобой займется.
— А я не боюсь твоих фонтанчиков! — сразу заявила мне Ксюша, сменив подругу, — Можешь писять, сколько хочешь.
Ксюша принялась катать в ладони мои яички, перебирая пальцами второй руки чуть ниже — между мошонкой и дырочкой в попе. Прекрасно зная мои самые щекотные места, девочка за несколько секунд добилась от меня струйки.
— Ох, как напугал! — засмеялась она, — Думал, прекращу тебя мыть? Как насчет еще одной струйки? Вот так, хороший мальчик. Что такое? Больше нечем писять? Наконец дашь помыть себя между ножек? Давай еще раз намылим твои маленькие приборчики: писюню, яички и конечно попку. Надо хорошенько ее помыть. Два раза при нас обкакался.
Я вздрогнул, почувствовав, как чужой палец щекочет мне дырочку в попе. Поигравшись с ней несколько секунд, Ксюша бесцеремонно пихнула палец вглубь. Другая ее рука продолжала теребить мою съежившуюся мошонку.
— Что ты, Машка, на меня так смотришь? — сказала Ксюша подруге, вовсю шуруя пальцем у меня в попе, — Ты точно тем же занималась — дразнила мальчишку щекоткой, чтоб пописял.
— Ну хоть палец в попу не совала, — усмехнулась Маша, — Смотри, доиграешься.
— В смысле? Ой, и вправду…
Ксюша быстро вынула палец у меня из попы и я с ужасом почувствовал, что какаю. Пару секунд стояла тишина, сменившаяся дружным смехом. Мне хотелось провалиться под землю от стыда.
— Я тебя предупреждала, — сказала подруге Маша, — Хорошо, что все в ванну сделал, а не на полотенце.
— Подумаешь, покакал, — усмехнулась Ксюша и включив душ, быстро смыла "следы преступления" в сливное отверстие ванны.
— Помой Саше ножки, — попросила Лена, — Ага, сверху донизу намыливай. Теперь вторую. Хорошенько помой пальчики. Везде намылила? Тогда бери душ и смывай мыло.
Ксюша взяла душевую насадку и включив воду, принялась поливать мои ноги. Было щекотно, особенно когда она направила душ мне в попу.
— Как занервничал, — усмехнулась девочка, разжав мою дырочку пальцами, — Кстати, у этой насадки несколько режимов. Это обычный дождик, это узкий… О, то что надо — пульсирующие игольчатые струйки.
Девочка снова направила душ мне в попу. Было просто невозможно терпеть острую щекотку.
— Прикольно, — улыбнулась она, еще шире разжав мне дырочку, — Особенно ему не нравится, когда струйки попадают вовнутрь, на розовое. Смотрите.
— Откуда у Ксюхи такой интерес к детским попам? — хихикнула Маша.
— Нашла себе игрушку, — улыбнулась Лена, — Переключи на нормальный режим. Так мы Сашу еще два часа мыть будем. Ему уже спать пора.
Ксюша нехотя переключила душ на мягкий дождик и быстро полив им мои живот и грудь, вопросительно посмотрела на Лену.
— Теперь спинку, — попросила та, переведя меня в сидячее положение, — Голову не надо. Мы ее сегодня мыть не будем.
Дождавшись, когда Ксюша закончит поливать мою спину и выключит душ, Лена помогла мне встать и сразу же закутала в большое банное полотенце. Я ожидал, что она попросит меня слезть с перекладины на пол, но няня взяла меня на руки, как грудного. "Сильная" — удивленно подумал я.
— Пошли в детскую, — сказала Лена девчонкам, — Там его вытру. Этим намного удобнее заниматься на пеленальном столе.
Лена отнесла меня в детскую и осторожно уложила на стол.
— Кто тут лежит голышом? — ласково улыбнулась она, развернув полотенце, — Маленький Сашуля? Сейчас везде его вытрем. Лицо, ручки, грудь, животик с лобочком… Что такое? Писюнчик тоже надо вытереть. А теперь ножки — поднимем каждую и хорошенько вытрем сверху донизу.
Быстро вытерев краями полотенца все мое тело, Лена повернула меня на бок.
— Осталось только помазать между ножек детским кремом, — сказал она, осторожно вытягивая из-под меня мокрое полотенце, — Это обычно делают два раза в день: утром и вечером — после купания.
Лена снова уложила меня на спину и выдавив из голубого тюбика на пальцы немного крема, принялась мазать мне живот.
— Не ерзай! — прикрикнула она, спустившись пониже, к лобку.
Я задрожал от щекотки.