— Не снимай сарафан, идем сюда, — я взяла ее за руку и повела подальше от воды, — встань на коленки.
Настя послушно исполнила мою просьбу, она не отпустила сарафан, ее живот чуть напрягся, я отошла в сторону.
— У тебя дома есть кошка? — спросила я.
— Да, — тут же ответила она.
— Ты видела как кошка заболевает, у нее начинает течка и она жаждет себе кота?
— Да видела, часто, — она тяжело задышала.
— Сейчас ты у меня кошка, ласковая кошечка, ты потягиваешься после сна, — Настя потянулась, она вытянула руки как можно выше и прогнулась в спинке, — ты начинаешь ощущать истому в нутри себя, ты осознаешь, что ты хочешь кота. Ты хочешь кота? — спросила я.
— Да, — с дрожью в голосе ответила она.
— Покажи как! — приказала я.
Настя вздрогнула, разжала пальцы, подол сарафана упал на песок, ее глаза были закрыты, она чуть прикусила губки, брови напряглись, и все ее тело стало сжиматься. Она упала на песок, руками обхватила колени, прижала их так сильно, что у меня у самой задрожали руки, как будто это я сжимала их. Потом ее тело резко выпрямилось, она буквально выбросила ноги назад, а руками начала цепляться за песок.
Пальцы вгрызались все глубже и глубже, как будто она там хотела, что-то найти, потом замерла, я ощутила у себя в животе напряжение. Настя перевернулась на спину, сарафан сбился между ног, разжав пальцы, теперь она вытягивала руки в разные стороны, цепляясь за скудные клочки травы, она попыталась схватить их, но безуспешно. Ее тело извивалось, она несколько раз перевернулась, снова упала на спину, сжала колени и резко развела их в стороны. Затвор фотоаппарата застрекотал как из автомата.
Настя прогнулась в талии, коленки снова сжались, ее ладони прошлись по ногам, скользнули по розовой щелочке, потянули сарафан выше талии и замерли. Прошло несколько секунд прежде чем она очнулась, Настя перевернулась на живот, встала на коленки, ткань с талии соскользнула к ее стопам, а потом она опустила руки, начала скользя на ладошках по песку, приподымать свою попку и в то же время прогибая спинку в талии.
Я молча наблюдала за ее движениями, на мгновения, когда я переставала снимать, я ощущала ее тело, внутри у меня все звенело, я представляю, что в данный момент испытывала сама Настя, но я не могла и не хотела ее остановить.
Еще вчера, когда я ее увидела, думала, что ничего не получится, что она ветреная девчонка, что она еще вся в романтике, что она только в стихах, но я ошиблась и теперь я хотела увидеть все, что она скрывает от всех. Нет, не то, что у нее между ног, это есть у всех, а то, что у нее спрятано в женской душе, ее страсть, ее потребность, ее желание. И мне этого хотелось больше всего, наверное больше чем она сама, этого теперь жаждет.
На мгновение мне захотелось приказать, что бы она сбросила с себя одежду, я могла это сделать, но не стала, не хотела прерывать танец ее тела.
Настя вытянула ручки в перед, приподняла попку вверх и чуть завиляла ею из стороны в стороны, а потом на коленках стала толкать свое тело вперед. Она действительно стала похожа на кошку, большую, жаждущую кота кошку. Я не переставала снимать, ее попка была прикрыта, мне этого было мало, как будто поняв мои мысли, она остановилась и рукой сдернула с нее подол сарафана. На меня смотрела остренькая попка, развратно задранная вверх задница, ее тощи ягодицы торчали в разные стороны, обнажив для съемки ее опухшие половые губки, а чуть выше розовенькую ямочку, которая от напряжения в животе то сжималась, то чуть расширялась.
Эта юная леди Настя, вела себя как заправская шлюха, что изголодалась по траху и готова была подпустить к себе любого самца готового войти в нее.
Я присмотрелась к ее губкам, теперь они выглядели совершенно по иному, там, когда она стояла у реки с поднятым сарафаном, ее лобок был скромным, нежным, как у девочки которая еще ни разу ни целовалась сжимает свои губки перед поцелуем, так и у нее губки под лобком были плотно сжаты. Но с сади, в позе жаждущей кошки они были не просто распухшими и мокрыми, они выпирали, они выворачивались наизнанку, они так опухли, что не могли уже удерживать в себе гребешки, и то как мидия выпускает свою ножку, ее губки выпустили гребешки. Защелкал затвор.