Данила в ответ только кивнул головой. Во рту у него пересохло от волнения. Возможно, что сейчас исполнится его мечта!
— Сними трусы и встань.
Внук подчинился. Его немного опавший член оказался напротив бабушки.
— Батюшки мои святы! Когда ты успел отрастить такое хозяйство? А я все считала тебя маленьким, а тут вон какой мужик. Что стоишь, помоги.
— Сейчас, бабуля.
— И прекрати меня обижать: заладил "бабуля, бабуля". Подчеркиваешь мой возраст.
— Прости, любимая, это я по привычке.
— Хм, на лету схватываешь. Молодец.
Людмила Сергеевна повернулась к внуку спиной, чтобы он помог расстегнуть лифчик. Трясущимися от волнения руками Данила расцепил застежку, скинул бретельки. Огромные бабушкины сиськи заколыхались. Он покрывал поцелуями Людмилину спину, обхватил руками ее грудь. Легли на кровать. Стали целоваться. Данька развернулся, сполз с кровати и стянул с бабушки трусики. Оказался между ее ног. Помня рассказ друга, припал носом к ее пизде. Запах показался изумительным. Поцеловал губки. Языком раздвинул их, стал ласкать внутри. Нашел клитор.
— Данечка, милый мой, что ты делаешь! Ой, ой, не могу.
Внук усиленно работал языком в бабушкиной пизде. Таз Людмилы Сергеевны заходил ходуном. Она стонала и прижимала голову внука к своей мохнатке. Волосы лезли Даниле в рот, но он не обращал на это никакого внимания. Ноги ее стали сжиматься, из груди вырвался протяжный стон. Все — она "улетела". Рот Данилы наполнился какой-то жидкостью, странной на вкус, но приятной. Приподнявшись, он смотрел на тело бабушки. Она лежала без движения, закрыв глаза. Через секунд тридцать она пошевелилась и прошептала: "Иди ко мне, милый".
Данила улегся на бабушку, она сама направила его торчащий член в свою сочащуюся дырочку. Данька сделал движение тазом вперед, но уперся в какую-то преграду. "А яй, — вскрикнула Людмила, — не спеши, дай моей милашке попривыкнуть. У тебя большой, а она отвыкла". Внук не мог долго лежать неподвижно. Снова стал работать тазом. Бабушка каждый раз, когда он упирался в стенку, жалобно, но сладострастно повизгивала. Вскоре в комнате уже стоял стон, раздавались чавкающие звуки. Парень работал не долго, кончил бурно с подергиванием всем телом. Обмяк, лежа на бабушке. Казалось, что он уснул.
— Данечка, мне нужно в душ на всякий случай. Ты же не хочешь, чтобы я от тебя забеременела.
— От чего же. Тогда мы сможем пожениться.
— Дурачок маленький, выдумаешь тоже.
С улыбкой на лице Людмила Сергеевна отправилась в душ. Слова внука ее позабавили, но были приятны. Когда она вернулась, Данила лежал, раскинув руки и ноги, устремив взгляд в потолок. Он улыбнулся, увидев обнаженную бабушку.
— Ну, что? Успокоился? Теперь, наверное, на бабку смотреть не хочется.
— Что ты, любимая, такое говоришь! Я от тебя без ума. Хочу, чтобы ты была всегда рядом со мной.
— Данечка, мне, конечно, приятно это слышать, но надо смотреть правде в глаза: я старая, ты совсем юный, у тебя еще все впереди. К тому же мы договорились, что это будет один раз, о котором никто никогда не узнает. Хотя насчет одного раза я, кажется, погорячилась. Где ты только научился так вести себя с женщиной? Я никогда не испытывала и не представляла, что бывает такой оргазм от орального секса. Первый раз в моей жизни кто-то ласкал меня там языком.
— Не знаю, Люсенька, как-то все само собой получилось. Тебе правда понравилось? Я же не знаю, как ведут себя в таких случаях женщины.
— Милый мой, ты молодец. Удовлетворил меня, как никогда в жизни.
Даньку распирало от гордости от этих слов. Он обнял бабушку, стал ее целовать. Постепенно распаляясь, уложил ее на кровать. Людмила сама возбудилась. Ее тело жаждало продолжения. Вскоре она раздвинула ножки, как бы приглашая внука в сладкую пещерку. На этот раз Данька не спешил, делал раномерные движения тазом, стремясь растянуть удовольствие. Его член еще полностью не входил, но стенки влагалища постепенно растягивались.
— Данечка, давай сменим позу. Хочу, чтобы тебе было еще приятней.
Людмила встала "раком". Внук с удовольствием рассматривал обе дырочки бабушки. Его неопредолимо потянуло поцеловать их обе. Людмилину пизду он уже пробовал, а вот с попкой еще "знаком" не был. Зажмурив глаза, он припал ртом к бабуле. Языком вошел в анус. Это оказалось совсем не противным, наоборот — очень приятным. От неожиданности Людмила дернулась. Что-то мягкое и скользкое неглубоко вошло в ее девственную попку. Сама испугалась своей реакции: захотелось, чтобы это нечто вошло поглубже.