В этот день — свой тринадцатый день рождения — она проснулась рано. В окно светило солнце, было лето, за спиной осталась учеба, зануды учителя и балбесы одноклассники. Впереди — три месяца балдежа.
Гостей не собирали — пришла тетя Аня с мужем и их дите Мишка — двоюродный братец, на год старше ее, которого она видела крайне редко и который ее интересовал только тем, что был старше. Никакой особенной пользы от него она не видела — защитить ее он не мог, потому что далеко жил, книжек интересных не читал, и вообще… Вот если бы с ними пришла Машка, родная Мишкина сестра, которая училась в десятом классе и была, пожалуй, одним из наиболее близких Свете людей. Нет, не то чтобы они часто виделись — не чаще чем раз в два-три месяца — ни именно Машка рассказала ей про ЭТО, и Свете не было страшно, когда вдруг оттуда побежала кровь — было только противно. А еще Машка постоянно намекала на свои отношения с мальчиками, и хотя она никогда ничего конкретного не рассказывала, Свете все-таки было все ужасно интересно.
Но Машка не пришла — у нее были экзамены — и Свете пришлось изображать из себя заботливую хозяйку, хлопотать на кухне, слушать родительские разговоры, а после застолья играть с Мишкой и пьяным папой в подкидного — впрочем, папу быстро обули, и он пошел допивать с Мишкиным отцом. Вот тогда-то маме и пришла бредовая мысль отправить их с Мишкой на дачу бабке.
Собственно, особых планов на лето у Светы не было. Друзья все должны были разъехаться, во дворе было скучно, недавно пришедшая ей на ум мысль найти себе парня летом реализовывалась с трудом — разве что пойти в парк на танцы, но там скорее оттрахают, чем познакомятся. Дача — это тоже было неплохо. По крайней мере было достаточно с утра полить грядки — и целый день свободен. Можешь идти купаться на залив, можешь гулять в лесу. В прошлом году подобралась неплохая компания, и они замечательно проводили вместе время, пока две близняшки из соседнего дома не передрались из-за Костика с нижней дорожки, и все не стало плохо. Света потом, уже зимой, подслушала бабушкин рассказ — она дружила с близняшкиной бабкой — о том, что Костик все-таки лишил невинности то ли одну, то ли обеих близняшек. Точно бабка не знала, так как близняшек путала даже родная мать. Подслушанное дало Свете пищу для воображения на целый остаток года — она все пыталась представить, как это девушек лишают невинности, потом пыталась представить, как это было у Костика с одной из девиц…
В общем, все было неплохо, только омрачало присутствие Мишки. То есть это было пофиг, но она не знала, как себя с ним вести. Хотя подумав, здраво рассудила, что будет видно.
Первый день прошел, как всегда проходит день заезда — в хлопотах и суете. Бабушка суетилась, прощалась с уезжавшей мамой, норовила все время покормить их с Мишкой, то вдруг хваталась укладывать вещи, которые и у Мишки, и у Светы умещались в небольшие чемоданчики — да и чего там вещей-то, пара маек да шорты, носки, трусики… правда, в этом году Света предусмотрительно прихватила с собой тряпочек и ваты — бабушка в этом деле ничего, по ее мнению, не соображала, а ходить с перемазанными в крови ногами ей не хотелось. Света весь день шарахалась по саду, где пока еще нечего было слопать, и безудержно скучала — было пасмурно, да и холодно идти на залив купаться. Мишка, похоже, тоже скучал — слонялся, периодически сталкиваясь с ней, строгал какую-то палку, наблюдал за маленьким муравейником, копал какую-то канавку — в общем, пацан, что с него взять… Ближе к вечеру стало холодать, и она перебралась на веранду. Там внезапно обнаружилось несколько книжек, завалившихся за комод — похоже, книжек старых, потому что на них были нарисованы пионеры в забавных панамах и с барабанами в руках… блин, посмотрели бы эти писаки, как пионеры из их класса водку пьют в кладовке… Однако книжки были забавные, вокруг было тихо, бабушка где-то угомонилась, и Света постепенно прониклась ощущением тишины и отдыха. Все вместе собрались к ужину, на веранде. Света, которая неожиданно для себя проголодалась, наравне с Мишкой уписывала бабушкины оладушки. Мишка все время что-то молотил — то про плот, который он собирался построить, то про дельтаплан, то про дыру к середине земли… Света слушала вполуха и поражалась, какие заботы одолевают братца. Постепенно ее мысли перешли на более приятные вещи, и она стала представлять себе Мишку с девушкой — сначала под руку, потом танцующего на дискотеке, потом в постели, голого… тут она не выдержала и расхохоталась, потому что у воображаемого Мишки в постели был очень потешный вид. Не то чтобы она хорошо себе представляла, как ЭТО происходит — несмотря на все Машкины объяснения, она не могла себе представить технику этого дела — но голый Мишка с висящим между ног членом был до того забавен, что она не могла удержаться от смеха… Правда, Машка говорила, что член должен торчать, но Света не могла себе представить, как это выглядит.
После ужина быстро стемнело, и бабушка позвала ложиться. Света с бабушкой расположились в комнате, а Мишке досталась кровать на веранде. Была еще кровать на чердаке, и Мишка грозился перейти жить туда, чтобы устроить там штаб, как у Тимура и его команды. Раздеваясь, Света обнаружила, что забыла дома ночнушку. Пришлось спать в одних трусиках. Пока он раздевалась, бабушка сидела на своей кровати и заплетала волосы. И вдруг, увидев ее грудь, хихикнула и сказала:
— А ничего у тебя сиськи-то. Пацаны уже лапают небось?
Света смутилась и быстро залезла под кровать. Пару раз ее действительно лапали — один раз на дискотеке, прижав в углу, сразу несколько незнакомых парней, и один раз у Маринки дома, когда собралось несколько человек из их класса и она неожиданно оказалась вместе с Игорем в темном коридоре… Не сказать, что их лапанья ей были особенно неприятны, но она чувствовала, что это делать нельзя… Она отвернулась к стене и стала изучать узор на обоях. Постепенно ее охватывала дрема, но вдруг она услышала за стенкой какой-то шум и шаги. Она обернулась к бабушке — та мирно посапывала в темноте. Сначала Света испугалась, но потом сообразила, что за стенкой находится туалет, и наверное это Мишка. Она прислушалась, ожидая услышать журчание, но сначала ничего не было слышно. Она прижалась к стене ухом. За тонкой перегородкой явственно слышалось дыхание и какие-то непонятные звуки. Так продолжалось минуты три. Потом звуки несколько изменились, и до нее донеслись какие-то постанывания и всхлипы. Неожиданно ее охватил жар. Ей стало стыдно — в этих звуках было что-то постыдное, и они очень напоминали те звуки, которые иногда доносились из родительской спальни… Тогда она прятала голову под подушку, не давая пошлым мыслям лезть в голову… но они все-таки лезли. Сквозь стенку донесся протяжный стон, и потом звуки капель… Света уже хотела встать и разбудить бабушку, но тут все затихло, потом минут через пять донесся звук струйки, и Мишка протопал к себе на веранду. Света не спала еще с полчаса, пытаясь представить себе, что такое делал Мишка, и так и заснула с чувством жуткого любопытства.
С утра было тепло, и сразу после завтрака она перелезла в купальник. Неожиданно для себя она поймала пристальный Мишкин взгляд, направленный на ее грудь. Это заставило ее покраснеть, и она уже хотела было накинуть майку, но Мишка вдруг предложил ей сходить в лес, а на обратном пути искупаться. В лес ходить она любила. Особенно за грибами, но сейчас грибов не было. Накинув все-таки майку — от любопытных взглядов — она прикинула, что течка начнется еще дня через четыре, и не стала больше ничего брать. Мишка вооружился копьем, которое он выстрогал вчера.