К счастью, поезд как раз выехал на какой-то странный участок с большим, против обычного, количеством шпал и стыков рельсов, потому что колеса застучали часто-часто, заставляя вибрировать и вагон, и тела пассажиров. Вокруг было полно людей, слышался чей-то храп, на расстоянии метра ворочалась спящая матрона, где-то близко был слышан негромкий, но оживленный спор двух подвыпивших собеседников. Кто-то стучал ложкой в стакане, размешивая чай, доносилась неясная мелодия из чьих-то наушников. А отец и дочь сидели, соединившись и прижавшись друг к другу, и вибрации колесных тележек дарили им все новые, и новые ощущения. Игорь осторожно запустил руку под майку Оксаны, и положил ладонь на тугую прохладную грудку. Дочка не возражала. Сосок был твердым, как спелая горошина, и, насладившись нежной упругостью под пальцами, Игорь стал неторопливо и ласково его теребить. Оксана выдохнула ему в ухо, и, поймав вторую руку, порывисто уложила её на второй тугой холмик: Не переставая ласкать дочкины груди, Игорь чуть-чуть шевелил членом внутри тесной влажной пещерки, заставляя её тело отзываться:
Так прошло минут семь, а может, и все пятнадцать, а может и пара часов — совершенно утративший чувство времени Игорь не смог бы сказать точнее. Все его мысли были сосредоточенны в теле девочки на его чреслах, и все, о чем он думал, — как бы не сорваться с катушки, не впиться руками в её голени, не начать бешено драть свою юную красавицу: Кажется, и Оксанку от идеи устроить "настоящее родео" на отцовском члене заставляли отступиться лишь соображения конспирации. Все что она могла делать бесшумно, — это лишь слегка повиливать задиком в ответ на движения его елды, сильнее насаживаясь на неё, и прижимая налитые упругостью грудки к его ладоням. Хорошо, хоть полка под их телами почти не скрипела:
В конце концов, Игорь почувствовал, что внутри Оксаны пробуждается спазм, её бедра сильнее впиваются в его талию, а тело по-кошачьи гибко изгибается, насаживаясь на его член влажными стенками молодой потаенки в полную силу: Девочка вновь прижалась к нему, впилась зубами в его футболку, и пару минут беззвучно стонала и жмурилась, потрясая непослушными волосами: Это зрелище оказалось катализатором и для его давно сдерживаемого возбуждения, — Игорь едва успел, с довольно громким влажным звуком, снять уже почти бесчувственную дочку с себя, как член начал извергать семя, большей частью попавшее на простыню, частью, — на его бедро, и совсем немного, — на покрытый короткими черными волосками лобок Оксаны:
Кончив, они еще некоторое время лежали в объятиях друг друга. Совершенно обалдевший и почему-то счастливый Игорь целовал мягкую шейку, плечи и ключицы девочки, а она все еще не могла придти в себя.
: Наконец, Оксана глубоко выдохнула, еще раз бегло поцеловала его в губы, прижавшись к его груди тугими сосками, и, отдернув футболку, как обезьянка вспрыгнула с его колен на верхнюю полку, — как была, без шортиков, лишь шепнув на ухо: "Спокойной ночи, папка!".
Игорь же какое-то время сидел в прежней позе, лишь прикрыв бедра много повидавшей простыней со штампом РЖД. Нет, как ни странно, он не был ни в прострации, ни в шоке. Да, если смотреть объективно, он только что трахнулся с родной дочкой, — причем, трахнулся замечательно. Необычно, очень нежно, чувственно.
С другой же стороны, — если смотреть не менее объективно, он занимался любовью. С молодой страстной женщиной, которая хотела его не менее, чем он — её:
Кстати, формально Игорь даже законов и то — не нарушил, ибо возраст согласия в нашей стране, — 16 лет. Да. В таких случаях, в отличие от полного совершеннолетия требуется согласие еще и родителей: но в данном случае, кажется, им вполне можно было и пренебречь:
За этими сложными размышлениями, Игорь сам не заметил, как стремительно уснул под стук колес набирающего скорость состава:
Утром Игорь потратил немало времени, разыскивая под столиком брошенные вчера шортики дочери. Когда он наконец нашел искомое, то с трудом подавил вновь захлеставший приступ желания, — ему захотелось залезть на полку к Оксане, заправить ей "по самое не хочу" , и не выходить из тесного жадного влагалища девочки до самого вокзала своего города. Впрочем, вместо этого он просто положил комочек танки под простынку уже не спавшей дочери, и, демонстративно не торопясь, прошел в тамбур.
: Оксана пришла туда следом за ним примерно через три минуты. Слов не требовалось, — Оксана сходу впилась губами в его губы и покорно отдалась в его объятия — отческие лишь отчасти. Они стояли и смотрели в окно, глядя на проплывающие мимо него бесконечные леса и поля Верхнего Поволжья.
— Папка, не надо ничего говорить. Про тебя и маму я все знаю, — сообщила, наконец, Оксана.
— А я, — молчу, — заметил Игорь.
— Я знаю, что ты у нас кобель порядочный: — ухмыльнулась дочка.
Игорю такое зоологическое определение не очень понравилось, но он предпочел ничего на это не отвечать.
— Не бойся, — вдруг решительно потребовала дочь.
Игорь глянул в её карие глаза, пристально смотрящие в упор, но ничего, кроме игривой искры, в них не заметил, — ни подвоха, ни вызова.