— Чего же мне бояться, доченька? — улыбнулся он. Почему-то эта фраза вызвала новый приступ желания, и член вновь начал твердеть. Оксана прильнула к нему, с явным удовольствием ощущая его силу, нацеленную на её гибкое тело.
— Да не буду я ревновать, папа, — наконец, ответила она, — Не буду я требовать, чтобы ты развелся с мамой прямо сейчас и жил со мной, как с женой. Вообще, пусть все будет по старому. Только: пусть мы теперь будем тайными любовниками?
— Любовниками? — слегка растеряно переспросил Игорь.
— Ну да! — дочка улыбнулась, демонстрируя трогательные ямочки на округлых щечках. Игорь прикусил губу, так ему хотелось в это мгновение овладеть ею, — улыбка девочки теперь пьянила его без всякого вина, однако, Оксана была вовсе не против: Быстро приспустив шортики почти на коленки, она откинулась вперед, ясно давая ему сигнал к действию: Игорь сдавленно зарычал, и уже спустя мгновение его член яростно вонзился в неподатливое, но ждущее и влажное дочкино тело.
Несколько секунд оба наслаждались первой судорогой взаимного обладания, — Оксана беззвучно жмурилась и скалила зубки, Игорь же не сводил глаз с её лица, — личико дочери, искаженное острым удовольствием, было для него сейчас самым желанным в мире зрелищем:
В тамбур кто-то постучал, но Игорь решительно подпер дверь ногой. Как-нибудь потом объяснимся, подумал он. Наплевать, — как:
— Да, папа, да: — шептала дочка, в такт его ритмичному нетерпеливому напору — Именно: любовниками: Ох! …
Когда все закончилось, она изогнулась в его объятиях, уже умело выпустила из себя, и, перед тем как шмыгнуть обратно в вагон, к туалету, где имелся хоть и неудобный, но работающий кран с водой, прошептала ему на ухо:
Рано утром я проснулась,
Что-то мне со сна взгрустнулось,
Позову я папочку
Чтобы кинул палочку!
Ух!
И оставила его одного.
Игорь стоял в тамбуре в одиночестве еще пару минут.
Он ни о чем не думал, и уже без всякого смущения нарушал запрет, засмолив сигарету и стряхивая пепел прямо на пол. Кажется, в его жизни наступали интересные перемены: