– Так, ладно, – выдохнул он, поднявшись и повел на этот раз к беговой дорожке, рядом с которым на стойке висел открытый стеклянный сосуд с водой, книзу опускалась прозрачная трубка как у капельницы. На этот раз, он нагнул ее вперед, оперев грудью о поперечину для рук, к которым уже пристегнул ее кисти. На полочке рядом лежала металлическая анальная пробка с проводом уходящим в такой же блок, как и на велотренажере. Он промазал ее специальным гелем и медленно вставил Ирине в зад. Он выпрямил ее присоединил еще два провода к колечкам на грудях. Выставив нужное напряжение и частоту, он двинул рычажок вверх. Груди резко дернулись и раздался громкий вскрик, после чего Ирина быстро переставляя ногами пошла.
Он выставил пороговую скорость на 4 км/ч. И убедившись, что Ирина добилась прекращения разрядов, он вставил трубку, выходящую из сосуда с водой в отверстие для кормления на кляпе и чуть-чуть приоткрыл зажим. Вода капля за каплей стала поступать в желудок. Постояв несколько минут, он понаблюдал за тем, как она переступает ногами по черной, убегающей назад резине, он вышел. В комнате отдыха он налил себе кофе со сливками и устроился перед большой плазменной панелью на мягкий диван, на котором уткнувшись в планшет развалился Сан Саныч.
– Привет, Сень, – проговорил он быстро, не глядя на спортсмена.
– Здравствуйте, Сан Саныч.
– Работает новая?
– Да. . Сегодня на дорожке, У нее новые проколы – пусть заживут.
– Ну и правильно… Как она вообще?
– Вы знаете, очень даже ничего, пока. Результат не заставит, я думаю, себя ждать. Дыхалка неплохая. Чувствуется перерыв, конечно, мышцы подзавяли маленько, но мы восстановимся быстро. На рывок слабовата, но долго работать получается. Она же стайер. Я пока не нагружаю её. Пусть постепенно подгружается. Виталька, кажется сегодня должен забрать ее после обеда.
– Да Витальке, наверное я рано сказал. Может через пару дней. Я скажу ему, сегодня. Время есть – хозяин не торопит. В июле отборочный, а начало аж в октябре. Не мое дело, конечно, но сейчас март. Впереди четыре с лишним месяца. . На улицу, когда пойдете? Или холодно пока? Я ей модуль уже, может завтра – послезавтра поставлю и – вперед! Выводи, давай. .
– Да не знаю. Сегодня минус пять еще. Форму сделали, не знаете?
– Не знаю. Зайди к Любе сейчас – посмотри.
– Сейчас допью – схожу, – Сеня посмотрел в телефон, проверяя Иринин пульс и температуру.
– Что там? – повернулся к нему хирург, с интересом заглядывая в телефон.
– 128.
– Сколько уже?
– Пол-часа.
– Нормально, – констатировал Сан Саныч и вернулся к своему планшету.
– Сейчас дам пять минут и дальше с нагрузкой, – пробормотал Семен, постукивая пальцем по смартфону.
В этот момент Ирина почувствовала, как резиновая лента заблокировалась и, сделав машинально шаг по инерции, остановилась, зажмурив глаза в ожидании разряда. Но ничего не произошло. Угол наклона дорожки чуть увеличился. Ровно через пять минут разряд пронзил груди и она вновь быстро пошла по ленте, но на этот раз Семен выставил скорость на 6. 5 км/ч и разряды продолжали больно простреливать соски, пока она не вышла на более высокую скорость. Она с удивлением обнаружила, что не испытывает чувства жажды, не зная, что в ее желудок капля за каплей поступает слабый раствор регидрона. Однако, бедренные мышцы и икры ног уже ощутимо побаливали. Пока еще терпимо, но потеря ориентации во времени усиливала боль. Как профессиональный стайер в прошлом, она привыкла к самостоятельному распределению сил во время бега, но в данном случае она вынуждена была бежать со скоростью задаваемую тренером или программой и это тоже влияло на степень ее утомляемости. Семен знал это, но так называемый план тренировок разрабатывался не им и он не мог изменять его в широких пределах.
Он шел в хозблок, которым заведовала Любовь Васильевна, немолодая но энергичная женщина в красном олимпийском костюме.
– Сеня? – промурлыкала она ласково глядя на озабоченное лицо тренера, – проходи давай. Кофе?
– Нет, Любовь Васильевна, спасибо. Я на минуточку… – его прервала короткая вибрация телефона – это изрядно уже запыхавшаяся Ирина сбавила темп. Пульс приближался к 135.
– Слушаю тебя внимательно?