То, что должно было произойти, вскоре и случилось. Они заночевали на даче у друзей, в отдельной комнате. Они оба знали изначально, что это произойдет сегодня. Оставшись наедине, они разделись догола, и нырнули под одеяло. Она лежала притихшая, принимая его поцелуи, но губы её были сухи, и даже когда он оглаживал пальцем её складочки внизу, впервые это не вызвало в ней реакции. Он развёл её покорные ножки, но едва попытался войти в неё, как она скользнула вверх из- под него. Он попытался повторить попытку, но именно в тот момент, когда он усилием начал таранить последнее препятствие, она снова выскользнула.
— Не сердись, я ничего не могу сделать, это непроизвольно получается, — оправдывалась она.
Лежи спокойно, ножки разведи ещё чуть и не пытайся их сводить.
Третья попытка оказалась такой же безуспешной, она лишь виновато смотрела, уже не пытаясь оправдываться. Тогда он развернул её поперек кровати, чтобы ноги её свесились, прижал плотнее и, наконец, вскрыл. Она лежала не шевелясь, замерев, закрыв глаза, а потом вдруг умоляюще спросила — Ещё долго? Он заторопился — Уже немножко, я сейчас. Но как назло, всё никак не мог кончить, и она жалостливо спрашивала — Ещё не всё? В ту ночь больше он не брал её, они лежали, целовались, потом он запустил ей палец в расщелинку, и она тяжело задышала, запыхтела.
Лишь через какое — то время член внутри неё стал доставлять ей удовольствие, не меньшее, чем палец. Полностью раскрылась она уже, когда была беременна. К тому времени они уже испробовали все её дырочки, прошли курс Кама — сутры, но именно, забеременев, она начала проявлять и инициативу, и появился в ней интерес к остроте постельных забав. Но с годами всё как — то поблекло, исчез будоражащий вкус новизны, появилась привычка, а с ней и рутинный ритуал.
Она лежала, закрыв глаза, куда — то далеко ушедшая. Капли испарины росой усыпали живот, груди, ключицы. Склонившись, он поцеловал её мягкие губы.
Так чудесно было. Да здравствует Новый Год! — Не открывая глаз, она улыбнулась.
Гусь остывает. А мой любимый крабовый салат: так есть захотелось.
Твой крабовый салат великолепен. Ко всему прочему он ещё и способствует
Значит, это он во всём виноват?
Когда ты танцевала в туфлях — это было ещё то, потрясающая картина.
Ладно, пойдём помоемся, и за гуся.
Они не раз принимали душ вместе, но в этот раз произошло неожиданное. Пока он подбирал нужную температуру, она присела на корточки и зажурчала струёй. — Шампанское, — произнесла она, когда он во все глаза уставился на неожиданное действие. Что она имела в виду? Шампанское как причину, или то, что струя, прыскающая из неё, похожа на шампанское. Не меняя позы, она протянула руку, прося шланг. Направила поток в розовые складки, и зашуровала ладошкой, подмывая себя снизу. Никогда раньше она не делала такого при нём. Даже когда они мылись вместе, она всегда отворачивалась, моя своё интимное. Боясь спугнуть её прорвавшуюся раскованность, он не сказал ни слова, и лишь когда она встала, поцеловал взасос, в благодарность. Вода лилась сверху, брызгами отлетала от её грудей, мокрые волосы на лобке скрутились в жгутики, сквозь которые светилась белая кожа и припухшие розовеющие губки.
Вот теперь можно приступить и к гусю. Вперёд!
Что, так и пойдём голые?
Конечно. Голые и свободные. Свободу женщинам востока.
Я не восточная женщина. Я — русачка. Дочь лесостепей, мой род из курских.
Свободу дочерям лесостепей. .
Свободу всем и всегда.
Всё, я сыт по горло, живот аж вздулся.
Ещё чай и торт. Что я зря пекла его?
Торт завтра, сегодня вино, а на десерт твои губы.
Ты сегодня зацеловал меня.
Как встретишь Новый Год, таким он и будет. Будешь весь год целованная ходить.
Разошёлся, хвастунишка. А хорошо бы. . Какой — то ты сегодня… необычный.
Ты тоже необыкновенная, какая -то новая. Влюбиться можно заново.
Влюбись в меня заново.
Я всегда любил тебя.
Влюбись ещё раз.
Потанцуем ещё немного. Только медленное.
Он встал, и она встала навстречу. Тёплый, мягкий живот припал к нему.
Никогда в жизни не танцевал голым. -Я тоже.
Прижмись сосками, они такие тверденькие.
У тебя там твёрдое, оно мешает. Очень твёрдое.
Ты же знаешь, где для него место.