"ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ"
ГЛАВА ПЯТАЯ. МАРТА
Часть 2-я
Минут через пять-семь чувствую, что моя спутница начинает засыпать. "Много приняла на грудь", — подумал я. С сожалением. У Шуры было иное мнение на сей счет: "Давай ее вдвоём!" — показывает мне знаками.
"Ни хрена себе! Групповуха!". Никогда не приходилось.
Знаете, что скажу о моих мыслях в ту минуту? . . Ассоциации, как про секс ёжиков: и хочется, и колется! Ни разу не пробовал — стимул, страх наказания — тормоз. Если засекут, или просто узнают — верёвки нам с Шурой! Махом вылетим из ГСВГ. А если немка заявление напишет об изнасиловании, вообще в тюрьму сядем. Так ли уж невероятен был этот, промелькнувший в полупьяной башке, вариант? В жизни ВСЁ бывает, НИКТО ни от чего не застрахован.
— Давай! Давай! — продолжает подначивать грузин.
"Не!" — мотаю головой, а про себя думаю: "Чё ты за мудила такой? Неужели не понимаешь, ЧТО может быть, коли ситуация повернется лихим боком?!".
А Лиса завело: вижу, уже лезет к Марте под юбку. Положение моё — хуже не придумаешь: есть баба, которую я бы не прочь натянуть, но она мне — никто. И есть Шура, с которым мы кореша, но сейчас кореш хочет втянуть меня в хреновую историю. Послать его на hуй, сохранив девку — западло, ввязаться в рискованную и опасную авантюру, с надеждой, что "авось пронесёт!" — дурь!
Половина хмеля выветрилась.
Всё разрешилось само собой, не пришлось ни кем жертвовать: когда Лис полез к Марте, она проснулась. Почуяв руки грузина на нижнем белье, заорала! Я думал, ща сюда вся полиция Д. слетится — такой был ор! Вдобавок влепила Шуре по роже. Не сильно попала, вскользь — пьяная же.
Шура, ясный пень, обиделся: баб нашел он, вино-фрукты — тоже он, а ему от ворот поворот. Зло пробормотал что-то по-грузински и свалил в ночь.
"Фу-у-у-у!".
После прочистки горла криком, Марта немного протрезвела. Осмотрелась, убедилась, что больше никто не помешает и… стала прижиматься ко мне. С явными намерениями. О!
Оставшись наедине, меня не надо было раскачивать — я сам, какую хошь, раскочегарю!
… Влупил я немке по самые "не балуйся!". С желанием! Классно отымел! Хоть и полупьяненькая была, но подмахивала Марта здорово! Как схватила меня обеими руками, так и не отпускала, пока не закончили. "Да не убегу я никуда, дурочка!".
Супер всё получилось: лето… ночь… теплая трава… жадная до секса немка, задирающая к луне стройные ноги… жаркие объятия… два рта, слившиеся в бесконечно долгих поцелуях!
О поцелуях… эээ… в деталях: в порыве страсти она так искусала мои губы, что на следующий день все, кого встречал, спрашивали, что со мной случилось? Все, кроме Лисидзе. Отвечал, что обветрило, потом занес инфекцию — вот кожа и послезала. Когда Марта кусала, я ничего не чувствовал…
Она лежала на траве, раскинув ноги в стороны. Уставшая, но, полагаю, довольная. Такая вся замечательно-бесстыжая! Ничего нет красивее женщины после оргазма. И ничего нет некрасивого в пост-оргазмной позе, как бы женщина не лежала. Хранится в моем архиве одна интересная фотография, подтверждающая эту мысль, но… ладно, промолчу.
Понравилась мне Марта! Заводная баба оказалась, самое то!
"Конечно, всё замечательно, — думал я, — но теперь надо соображать, как довести ее до дома? Пьяная ж, по сути… не бросишь же тут?". А немка лежит и будто не собирается вставать. Не спит — слышу, как что-то тихо бормочет.
"Сама с собой, что ли, разговаривает?". В этом монологе уж точно разобрать ничего не могу. Смотрю на часы: "Мать моя женщина! Начало первого! Во, время пролетело! Сколько ж мы кувыркались? . . Почти час, что ли?!".
Касаюсь рукой Марты:
— Нам пора… нихт цайт! Потопали нах хауз!
— Сищас.
"Не забыла уроки русского в школе". Дальше мы объяснялись на смеси дойч-рашен.
— Марта! Цайт!
— Ся-я-яфа-а-а…
— Вас?
— Ти кароши-и-и!
— Марта! Девочка! Идем домой! Haus! Spate stunde! Тебя, наверняка, ждут…
— Ништ…