"ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ"
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. КАТЕРИНА
Ракетный комплекс "СС-20" продолжал стеречь небо Родины – меня со Стояном отправили в командировку на замеры магазина в какую-то глухомань. Так как выехали поздно, то в райцентр прибыли почти в десять вечера. Смысла ехать в само село не было никакого, решили заночевать тут, а завтра уж: Пошли к гостинице, но тёзка вспомнил:
– Слу-ушай! У меня ж здесь одна знакомая живет! Мы с ней када-то недурственно покуролесили! На фиг гостиницу – переночуем у нее, сэкономим!
– Да давай! А ты уверен, что нас примут? Может, твоя краля давным-давно замуж вышла, а тут бывший хахаль: да еще с корешем? – смеюсь я.
– Может и вышла. Попытка – не пытка, в случае чего – в гостинице устроимся.
Идем.
На дворе темень, фонари лишь местами. Спотыкаемся и чертыхаемся, естественно. Хата, куда пришли – каких навалом, ничего приметного. В окошке горит свет. Сява постучал. Через полминуты за дверью:
– Кто?
– Верунчик! Это я!
Открывают.
– О! Какими судьбами к нам?
– В командировку приехали. Пустишь на постой? Нас двое.
– Заходите, – быстрый взгляд в мою сторону.
Не пойму: то ли не шибко рада ночному визиту, то ли стесняется проявить истинные эмоции при постороннем.
Вваливаемся. Бросили сумки, скинули верхнюю одежду, разулись. Хозяйка не торопится угощать яствами и медовухой – тихо села к столу. Дежурные фразы: "Как дела? Как жизнь?".
Пока они вспоминают, одним им известные детали, не в наглую осматриваю хозяйку: лет 30-32, чуть полноватая, среднего роста, волосы русые. Не красавица и не уродина – серединка на половинку. Среднерусский стандарт. Судя по разговору – конечно, жлобиха, интеллектом не перегружена. Где работает? . . Да масса вариантов! Только не торгашка – этих я за версту чую. Да и хата ее мало напоминает дом работника торговли – бедновато даже по меркам райцентра.
– Верунчик! – слышу голос Стояна. -Мы с дороги, голодные. Ты б накормила нас, а?
– … чем Бог послал, – вставляю я.
– Только выпить у меня нет, – предупреждает хозяйка.
Надо сказать, время то было лихое – водка по талонам, две бутылки на харю! В МЕСЯЦ! Процветало самогоноварение, но если ловили – у людей возникали проблемы. Короче, достать бухалово было не просто. Идя на хату, мы рассчитывали, что у хозяйки имеется заначка. Не угадали.
– Верунь! Тебе ж проще найти, ты ж тут своя, всех знаешь, – завел песню Стоян.
– У меня и денег нет, – по всему видно – неохота ей переться в ночь.
Лезем в командировочные, сбрасываемся:
– Столько хватит?
– А на пожрать?
– У тя ваще ничего?
Мотает головой:
– Вся зарплата ушла на ремонт крыши – протекла. Нет у меня ничего, – стыдливо опускает глаза.
Обмениваемся со Стояном взглядами и добавляем наличности. Дела наши хреновые – потом придется и нам лапу сосать.
Вера ушла.
– Жадная, что ль? – не выдерживаю я.
– Да не. Она ничё баба, жизнь токо тяжелая, – оправдывает хозяйку Стоян.
– А мы, можно подумать, жируем, да?
– Нам проще, она одна. Не забывай, какая у нас зарплата, и какая у нее!
Тут он прав. Немного удивлен: впервые слышу от Сявы жалостливые речи, не замечал за ним раньше, чтобы он убивался по поводу "трудной женской доли". Открытие для меня.
Веры не было долго, мы уже все изхекались: не столько выпить охота, как поесть – три с половиной часа пилили на автобусе, потом искали ее дом, тут час сидим! Время к полуночи, а мы не жрамши.
Наконец, слышится звук открываемой двери – "Ну, слава Богу!". Заходит, сумка в руке. Следом за ней – баба!
– Здрастьте!
"О, как!".
Я думал, мне придется всю ночь слушать чужую возню, а тут такой подарочек! Ну, Верунчик! Ну, даёшь!