Утро застало меня в полу бредовом состоянии, болело все тело как во время гриппа. Листок с адресом превратился в мягкую, замусоленную салфетку, но улицу и номер дома я знал уже наизусть. К тому же я был уверен, что за час до срока она обязательно позвонит. Не представляя, как доеду в таком состоянии, я все же первый отправил смс со словом "буду" как единый ответ на все не выказанные пока ею вопросы и двинулся в путь. Очнулся я у двери доброго доктора, ровно в назначенное время, упершись лбом в дверной косяк и через силу стараясь вздохнуть. Дверь открыла Вера — в серой водолазке, светлых домашних джинсах и теплых шерстяных носках вместо тапочек.
Она держала в руках чашку кофе, судя по запаху и аппетитной пенке явно из автомата. "Доброе утро, проходите. Кофе вам не предлагаю, это потом" сказала она жестом показав куда можно повесить курку. Выдав мне запаянные в целлофан одноразовые японские тапочки, она повела меня через кухню в глубину огромной, в прошлом явно коммунальной квартиры.
По пути она положила полную кружку кофе перед мужчиной, сосредоточенно изучающим iPad, и как бы в никуда произнесла — "он пришел" , а мужчина не поднимая головы, также ответил — "ага, десять минут!". От этого невнимания к моей персоне я вдруг почувствовал себя намного лучше — уж очень я опасался липкого соблазнения, мужских поцелуев и всякой групповой муры. Страшнее для меня только черная кожа, латекс и пеньюары со съедобными стрингами. Вот такие у меня комплексы.
Мы прошли через длинную полутемную гостиную с деревянными жалюзи на окнах, через паркетный коридор с двумя комнатами по бокам и зашли в последнею дверь. "Это мой кабинет" сказала доктор, "я здесь действительно работаю. Но в таком новом качестве вы здесь первый". Это была светлая прямоугольная комната с одним окном, выходящем на рябую кирпичную стену. В комнате был компьютерной стол с iMac, микро стерео система на книжной полке озвучивала фон. Медицинскую тему в комнате задавала белая ширма частично закрывающая компьютер и окно, а на середину комнаты была выдвинула низкая и узкая кушетка, как раз для одного человека стоявшего на четвереньках.
Посередине кушетки было перекинуто обыкновенное махровое полотенце с изображением красных пионов. Вера опустила жалюзи на окне, комната сразу стала уютнее. Показав рукой на ширму, она сказала — "раздевайтесь совсем и идите на кушетку. У вас это первый раз?". Меня так и подмывало по-троллить ее, спросив невинным голосом "А чаво здеся будет, та?" , но я давно все понял и ждал Приключения.
Не дождавшись ответа она подвела меня к кушетке, поставила на четвереньки, так что стало понятно, что полотенце тут для моей спермы, если я кончу без рук. Насколько она все придумала я понял когда готовив меня к "процедуре" она не только смазала мне попу смазкой с легким анестетиком, но и попросив открыть рот два раза пшикнула мне в горло каким-то аэрозолем из-за чего оно сразу немного онемело. "В первый раз это всегда не просто, особенно если без чувств" — она вздохнула и закончив все эти приготовления села рядом на край кушетки оглаживая меня по пояснице обеими руками, разгоняя кровь, разминая мышцы. Когда в коридоре послышались шаги, она сказала "Ничего не бойся и не оборачивайся, пока тебе не станет по-настоящему хорошо".
*****
Нет, не звук шагов, а именно эти слова, этот пропуск в тайный, чужой мир женских чувств, невероятное соприкосновение с ним, взрывной эрекцией подняло мой член к самому животу. Он бы обернулся вокруг вертикальной оси, если бы это было физически возможно. Сильные, горячие руки взяли меня за бедра, головка его члена прижалась к входу в меня, но замерла в ожидании. Вера поднялась с кушетки подошла спереди, уселась на колени, оказавшись со мной лицом к лицу и положив ладони мне на виски и заглянула глубоко в глаза.
Какое-то время ничего не происходило, но потом я в глубине зрачков увидел видение ее обнаженной, теряющей девственность. Врут все про медичек, в ее двадцать лет, на втором курсе, вечером Татьяниного дня я вдруг стал ею. И мышцы расслабилась, пропустив первый во мне хуй, как будто так всегда и было. Мои глаза оставались открытыми, но я ничего не видел кроме чужого прошлого, проникающего через меня и вырывающегося с хриплым дыханием. Кажется, я выдыхал намного больше, чем успевал вобрать воздуха. Хуй во мне бился о неизвестную физическую преграду, каждый раз награждая миллисекундной болью и хлопком физического кайфа, уже который раз всплескивавшегося из меня тонкой, белой струйкой спермы. Кажется, я видел, как Вера сидела передо мной в той же позе, но одна рука билась в расстегнутых джинсах, другая двигалась под водолазкой. Но мы оба как завороженные смотрели на целую лужи спермы на махровом полотенце.
В какой-то момент мои ноги не выдержали, и я просто упал на кушетку, наверное, проткнув ее своим хуем насквозь, а озеро спермы долетело до стен комнаты, но это уже никого не волновало. Я помню, что ее голос напоминал мне про мою благодарность, и помню то, как я расстроился, что уже все отдал и больше у меня ничего нет. И помню радость от того что вспомнил что у меня еще есть губы, язык и горло, и благодаря предусмотрительности доброго доктора мне не надо боятся что я не справлюсь с рефлексом и поэтому могу просто глотать его до конца. Я уже ничего не мог делать, только чувствовал, как широкий проход сзади меня пробивается теперь и спереди, и это было как-то совсем правильно. Вкус его спермы я почувствовал только когда он вынимал свой хуй из моего горла, в которое только что кончал, целую минуту.
Потом он, наверное, ушел, Вера принесла мне тот самый кофе, я смог одеться, потом в ванной опять раздеться, и сидя под струями горячей воды, отрубился минут на двадцать. Как ни странно, потом я совсем пришел в себя, сам нашел пустую кухню, хозяйку у двери с замечательной новостью, что теперь я совсем здоров и предложением проверится снова, когда захочу. "Жаль, что у моей жены нет простаты" думал я по пути на работу, но может это и не проблема…". Стоило это приключение чувства вины и куда оно приведет наши отношения?
2012