У моей сестры была очень милая и мною любимая подруга, Анечка. Но любовь эта была не взаимна. Может быть виной тому, что я не совсем красив для нее, а может и наличие у нее мужа и ребенка.
Она конечно догадывалась, о моих чувствах. я нередко делал ей подарки и различные знаки внимания, но не выходящие за рамки, чтоб ее муж начал ревновать.
Мне всегда хотелось совершить подвиг, чтобы быть в ее глазах более мужественным, чем ее пузатый муж, с вечной банкой пива в руках.
Анечка же была, очень нежная, хрупкая девочка, в свои 23, даже после родов, осталась такой же тоненькой тростинкой, Каре светлых пшеничных волос, курносый носик, голубые большие глаза. И губы, тонкие, всегда алые даже без косметики. Ах сколько раз я хотел поцеловать их. Стройная фигурка, которая после родов стала еще более прекрасной, немного сухой такой, поджарой, но всегда казалась такой беззащитной и нежной. Острые коленки, тонкие лодыжки и очерченные икры.
Для некоторых конечно она могла бы показаться очень худой, но для меня она была легким, порхающим, голубоглазым ангелочком.
Такая принцесса должна принадлежать мне. И только мне. И мне нужен подвиг.
И самый первый, но банальный подвиг, который можно совершить для девушки, это конечно защитить от хулиганов.
Обмусолив эту мысль, я решил ее отбросить, из-за отсутствия таковых хулиганов в жизни молодой мамочки, которая на улице только если, то гуляет с коляской. Откуда взяться хулиганам.
Прозрение пришло внезапно и немного позже.
Мой хороший друг позвонил мне в одно июльское утро, с просьбой:
Рома, выручай. Я тут на море внезапно по "горячей" укатил с женой, а у меня там два работяги на даче, крышу перекрывают и с голода пухнут. Я вперед не стал им платить. Можешь по пятерке на рыло закинуть им, на поддержание штанов, а я тебе на карту переведу.
Не вопрос. — заодно проветрюсь подумал я.
На дачу к другу я приехал буквально через несколько часов.
Эй, строители? — я крикнул через забор.
Влад, иди глянь кто там орет — услышал я за забором прокуренный голос.
Калитка открылась и занимая весь проем появился бугай. Майка борцовка, спецовка в пятнах битума. Недобрый взгляд из-подлобья.
Чо бля? — поздоровался он и одновременно спросил цель моего визита.
Аванс привез, от хозяина вашего.
Аааа, ну заходи. — в речи явно проскакивал диалект не присущий нашему региону.
Бугай, я решил так его называть про себя, пропустил меня внутрь. В теньке у поленницы, на колоде сидел щуплый, но жилистый, в годах, мужик. И аккуратно докуривал бычок. Хмурый, сразу окрестил его я.
Здорово хлопцы. — еще раз поздоровался я. — Вот хозяин передал в виде аванса.
Я протянул две пятитысячные купюры, щуплому.
О! Это хорошо. Даже очень! — обрадовался мужик. Но тут же нахмурился. — А водочки не привез? Мы тут все почти доделали. Завтра только довезуть остатки материала. Сегодня мы бы немножко, а?
Не, чего нет того нет. — я даже не подумал, да инструкций от друга не было.
Ну нам до ближайшего магазина из этой жопы, 15 км пилить пёхом — стал ныть Бугай.
А может ты нас до точки какой докинешь? Затаримся и сами обратно. — Хмурый заискивающе посмотрел на меня.
Ну если в одну сторону, то можно.
И вот уже в машине, смотря в зеркало заднего вида, как бугай тер на своем суровом неандертальском лице, недельную щетину, я подумал.
"Хм, с таким бы я в темном подворотне не захотел бы встретиться!"