Да, может я и похож на тролля, но мне похуй, а теперь заткнись, и приготовься открыть свои врата перед моим другом, сучка! — громко и взахлёб прокричал я, и чуть не подавился собственной слюной.
Она зажмурилась и немного затряслась, толи от страха, толи от прохладного ветерка, взявшегося чёрт знает откуда, но точно не от предвкушения огромного наслаждения. Я прижал её голову к земле одной рукой, а второй окончательно стянул трусики и её нежных бёдер, покрытых не большими пупырьками, и немного вздрагивающих от каждого прикосновения ветра. Стянув трусики я отшвырнул их далеко, как только мог, и попытался раздвинуть ей ноги, она поняла, что сейчас будет, и изо всех сил попыталась предотвратить это. Она напряглась, начала брыкаться, немного откинула меня и сделала попытку убежать, но не тут-то было! Я схватил эту сучку рукой за ногу, да так сильно дёрнул, что она своей физиономией поцеловалась с землёй. Я перевернул её на спину и изо всех сил наябнул по груди, после чего она в малость успокоилась.
— То-то будет! — проговорил я когда начал раздвигать её ноги. И вот, наконец, она поддалась! Мне удалось раздвинуть её ляжки и надёжно улечься промеж них, препятствуя их закрытию. И, достав из ширинки свой набухший, готовый к атаке член, попытался проникнуть во внутрь её.
О, да! — прокричал я, когда моя головка прикоснулась к её судорожно сжимающейся, мокренькой и пульсирующей щёлке. Это было неописуемое чувство, я чуть не кончил от этого прикосновения. И уже через несколько секунд головка моего жилистого друга исчезла в складочке её влагалища. Медленно, сантиметр за сантиметром я насаживал её на своё копьё, она, прикусив нижнюю губу, ёжилась и извивалась на моём члене, а на щёках этой невинной стервочки блестели, скатываясь по лицу и исчезая в густых волосах, капли слёз. Я делал старый добрый "вверх-вниз", мои волосатые яйца, полные детородной жидкости, бились о её розовенькую, маленькую и аккуратную дырочку заднего прохода. И тут в моих яйцах раздался звони и, драгоценный груз поспешил в путешествие по всему моему поршню в её девственное тельце. Я пихнул свой член глубоко, как только мог в её естество, а она почувствовала, что может произойти, что она будет полностью обезчещина и пути назад не будет, она предприняла последнюю попытку, но было уже слишком поздно, последний раз она дёрнулась, извилась, и мой член выстрелил в её внутренности. Я изо всех сил прижал её к земле, да так, что зад этой шлюшки вдавился в землю. Я кончал и кончал, как будто всю жизнь хранил в себе это семя. Когда я перекачал в неё всё до последней капли, то мой член всё ещё стоял, сделав несколько вялых толчков во внутрь её обессиленного тела я успокоился и неохотно вывел своего лохматого друга и заправил его обратно, в штаны. А она осталась лежать на земле, с широко раздвинутыми ножками и бесстыдно демонстрирующей свои прелести. Она лежала полностью обессиленная и разбитая, плакать у неё уже не получалось, меж раздвинутых ляжек красовался розовенький персик, из которого вела тоненькая дорожка спермы и крови прямо к попке, глаза её были широко открыты и смотрели стеклянным взглядом в тёмное небо, о чём она сейчас думает…
Я оглянулся по сторонам и никого не увидел, тогда я подумал, что можно позабавиться ещё немного, в её писичке спермы уже хватало, так что немного в голове не помешает. Я поднял сучку за волосы и поставил на колени перед моей ширинкой. Она немного затряслась, понимая, что будет изнасилована по полной программе Don Serge — а.
— Бери его на рот! — приказал ей я и, взяв за волосы, подвёл к моему, опять пришедшему в рабочее состояние перцу. Так как рот она не открывала, то я решил сделать это самостоятельно, я взял своё естество рукой и грубо упёр в её розовенькие детские губки. Она изо всех сил зажмурила глаза и нерешительно приоткрыла свой прекрасный ротик, не теряя ни секунды, я проник в неё, завёл своего друга так глубоко, что он плотно закупорил её горло, она стала беспомощно размахивать руками, как утопающая, ну это ей не помогало. Я взял её за волосы с обеих сторон и стал ритмично насаживать на свой член до конца.
— Заглатывай получше! — проворчал я и наградил её слабой пощёчиной.
— Высокомерная стерва, я исправлю тебя. — шёпотом наговаривал я. В моих яйцах опять раздался звони и груз отправился ей прямо в рот. Струя спермы ударила ей в горло с такой силой, что она чуть ли не захлебнулась.
— Не будешь сглатывать-прикончу! — припугнул её я.
И, вытащив член немного кончил ей по носику.
— Глотай, я жду. — рявкнул я, и отряхнув остатки семя со своего члена приготовился смотреть на эту картину.
Это была настолько смешная для меня картина, что я очень жалел, что со мной не оказалось фотоаппарата. Полуголая, она сидела на земле, в глазах застыли слёзы, рот был полон спермой. Немного пощурившись, она наконец-то сделала этот глоток, это ей далось с великой трудностью. Она начала плакать, из её нежных розовых губ показалась тоненькая дорожка спермы, которая вытекала из уголка рта и стекая с подбодотка капала на грудь. Я встал, хорошенько заправился и пошёл. Я шёл очень быстро и довольно, ведь я испортил ей всю жизнь, наврятле она скажет кому-то о своём позоре и мне нечего бояться. Я изредка оглядывался, но она сидела неподвижно, уставив свои выплаканные глаза непонятно куда.
Её силуэт скрылся далеко из виду, наврятле эта сучка посмеет так относиться к людям.
Лицо мне обдувал тот же апрельский ветерок, но он был как будто слаще, насыщенней, в штанах у меня спокойно лежал мой дружок, добросовестно выполнивший всю работу и по праву заслуживший отдых…