Я оттянул край трусиков в сторону и окунул ей в щелочку палец. Там было настолько горячо и влажно, что у меня только от этой мысли натянулись джинсы от восставшего корня. Она ойкнула от моего движения пальцем внутри нее и расстегнув на мне джинсы, стянула их вместе с трусами. Оттолкнув ногой их в сторону, она стянула с себя трусики, и селя мне на ноги, как бы оседлав. Тут же стянула с себя футболку и жадно стала целовать мое лицо, шею губы. Я пытался перехватить ее поцелуи своими губами. Когда это удалось, я впился в нее с еще большей жадностью. Она только приобняла меня, а я уже сжимал одной рукой ее груди и соски, а другой половинки попки. Она распалялась все сильнее и сильнее. Мой член терся об ее волосики на лобке. Дыхание у нее уже было сбивчивое. Я за ягодицы подтянул ее к себе плотнее, в итоге мой ствол лег ровно на ее щелочку. Почувствовав его возле своего входа, она немного поерзала попой на моих ногах, и он провалился на половину в нее.
Она замерла, вцепившись в мои плечи руками. Я выжидающе замер. Арина начала качаться. Амплитуда погружения была не большая, но и этого хватало, чтобы она начала свою гонку. В итоге она нашла какую-то позицию надо мной и начала скакать, почти полностью выпуская меня из себя. Я почувствовал, что у меня начался, прилив семени к стволу. В тот момент, когда оно побежало, устремляясь наружу, она поднялась и насадилась на меня до упора ударив себя моим стволом в матку. Ее схватил сильнейший спазм оргазма, она вся как будто сжалась внутрь и навалилась на меня. Ее влагалище сжало меня внутри ее так, что я думал сначала что член лопнет от потока моего семени, но оно, однако куда-то все вылилось в нее. Я сидел и смотрел на ее лицо. Гримаса удовольствия и счастья на нем говорили, насколько ей было хорошо в этот момент. Медленно, она выходила из этого экстаза постепенно переходя из состояния обвислого бессильного тела в нормальное состояние. Оторвавшись от моей груди, она посмотрела на меня.
— Можно я подержу тебя в себе?
— Можно, мой дружок сдулся и будет у тебя балластом бездыханным. — Я улыбнулся.
— Ну я попробую это исправить: — она хитро сощурила глазки.
— Попробуй, — только и смог ответить я.
Она начала меня целовать в лицо, шею, грудь. Одновременно я почувствовал, как моего бойца она пытается сжимать внутри себя. Помимо этого, она стала немного елозить на мне. Все эти ее действия действительно привели к тому, что мой корень начал оживать и укрепляться. Она уже закатывала глазки и прикусывала свою губу, начав снова на мне двигаться. Я прижал ее к себе, подхватил за попу и встал на ноги. Она повисла на мне, обхватив за шею и опершись на член во всю глубину. Я развернулся положил ее на диван. Расцепил ее ноги на себе, закинул их себе на плечи.
— Ничего не делай, я все сделаю сам, — предупредил я ее, — хорошо?
— Попробую, если смогу:
Я начал двигаться в ней. Моя позиция позволяла немного придавить ее позывы двигаться быстрей, чем я это позволю. Я положил руки на ее груди и стал их ласково сдавливать, не забывая про соски, которые уже совсем окаменели, втянулись почти в полтора раз в длину и набухнув при этом. Каждое касание их руками, отзывалось сжатием мышц влагалища. Я ровно и размеренно вгонял в нее ствол. Она начала сжиматься, сжалась, беззвучно, с открытым ртом ушла в единый спазм экстаза. Я продолжал движение. Усталость и не первый заход за сегодня удлинили приближение моего оргазма. Я начинал улавливать позывы его приближения. Я уже выходил до конца из нее и снова влетал в это горячее жерло, полное ее соков, и не только их. Она начинала подмахивать, но я меня уже это не беспокоило, я наслаждался полным обхватом члена ее влагалищем и его узостью.
Мои яйца сжались, я не останавливаясь продолжал двигаться, только долбя ее головкой в матку и при этом изливаясь совсем малыми плевками семени. Как только я остановился и вышел из нее, ее накрыл спазм оргазма. Она опять вся сжалась, но раскинула еще шире свои ноги, обхватив их под колени. И закрыв глаза стонала тихо, почти беззвучно. Я стоя перед ней смотрел на ее вагину. Ее сочащиеся соками и моим семенем внешние губы были покрыты мелкими волосиками. Было видно, что она все-таки следила за растительностью, но только выравнивала и совсем немного подбривала. От этого созерцания меня вернул в реальность ее голос.
— Что? Такая я там страшная и обросшая? — смутившись и немного напуганным голосом спросила меня она.
— Да нет, там красиво, нежный уютный уголок, к которому хочется прикоснуться:
— Нет, не сейчас, хватит, наверное, на сегодня, — она смотрела мне в глаза прямо, и довольная и с некой мольбой, — тебе постелить отдельно? Или ты со мной: ляжешь?
Тут я посмотрел на часы, ба, а время то уже десять вечера.
— Как ты сама хочешь, так и будет.
— Тогда со мной. Я пойду ополоснусь, умоюсь, а потом пока ты будешь принимать душ, я постелю нам.
— Как скажешь, моя госпожа: — Вырвалось у меня.
— Нет, какая я: госпожа: Все я пошла.