— Интересно! А Серого с тобой кто послал?! — Сердито зазвенело в башке у Димона. — Нет, чтоб спасибо сказать! Топай домой. Солнце садиться начинает, в комнате тебе безопасней. А ещё раз рыжей назовешь… Учти, я про кочку не пошутила.
— Извини. — Смущённо буркнул Димка. — Спасибо.
Серый уже нетерпеливо тянул его за штанину к дому.
— Иду, иду. — Димка, присев, обнял пса. — И тебе спасибо, лохматый.
Хозяйки на жилой половине ещё, конечно, не было. Развлечений для гостей в доме, похоже, не предусматривалось. В Димкиной комнате была кровать, стул с висящей на нём Димкиной курткой, занавески на окне и больше ничего. Ни книг, ни журналов, о телевизоре Димон уж и не помышлял. Он побродил по комнате, вышел на кухню, с тоски слопал ещё кусок ватрушки, снова вернулся к себе. В нагретом за день доме было жарко. Димка сбросил рубашку, подумав, стащил джинсы и, отшвырнув в сторону одеяло, плюхнулся на кровать.
*****
Сложенный из тёмных, чуть подгнивших брёвен, настил прочно лёг у самых ног Димки. Парень осторожно встал на него ногой, аккуратно сделал пару шагов. Держит. Ну, была, не была. Димка решительно двинулся вперёд. Идти пришлось долго. Наконец, скользкий, пружинящий под ногами мост упёрся в заросший высоким, плотным кустарником берег. Если среди кустов и был проход, то обозначить его для Димки не позаботились. Хорошо хоть колючек нет. Кое-как проломившись сквозь заросли, Димон остановился, оглядываясь. Ведьмино жильё ничем примечательным не выделялось. Обычный деревенский дом. Крепкий, добротный. Рядом постройки какие-то попроще. За домом, вроде, огород, хотя впотьмах плохо видно. Парень подошёл поближе. Непохоже, чтобы его здесь ждали. В окнах темно, на порог никто не вышел. Стучаться среди ночи, будить хозяйку Димка не рискнул. Приметил сложенные в кучу брёвна, уселся на них, закутался поплотнее в куртку. Утро наступать не спешило. Димон несколько раз соскакивал с брёвен, приседал, согреваясь, махал руками. Хорошо хоть комары, от которых пришлось отмахиваться всю дорогу, здесь, странным образом, куда-то исчезли. Первым, погладившим теплом по щеке, лучам солнца продрогший Димка обрадовался, как родным. Но, вместе с солнышком, проснулся и полез из болота густой, плотный туман. Вымочил всё вокруг, покрыл мелкими, липкими капельками лицо и волосы, пробрался, забирая остатки тепла, под одежду. Окончательно замёрзший Димон дрожал, скорчившись на своём "насесте" и матерился про себя, поминая болото, Оксанкину мать и всех колдунов и ведьм, вместе взятых.
Наконец, когда он уже решил плюнуть на всё и пойти постучаться, распахнулась дверь и на пороге появилась невысокая, закутанная по самые брови в платок женщина в наброшенной на плечи, похожей на плащ-дождевик, накидке. Не обращая на соскочившего с брёвен Димку внимания, она прошла за угол дома. Откуда-то, словно из тумана соткавшись, рядом с ней возник большой серый пёс. Покрутился возле хозяйки и серой, расплывчатой тенью подлетел к Димону. Остановился рядом, шумно втянул воздух и, задев боком Димкину руку, бесшумно скользнул обратно. Будто язычок тумана коснулся, а может просто мокрая собачья шерсть…
Хозяйка, между тем, вернулась назад, потрепала пса по большущей голове и, дойдя до дверей, повернулась к Димке:
— Идём в дом. Хватит там топтаться.
— Сюда проходи. — Женщина указала Димке на дверь слева. — К плите садись. Вижу, что замёрз. Сейчас горяченьким напою, а ты пока говори, с чем пожаловал.
Чай у ведьмы оказался настоящий, безо всяких травяных штучек, ароматный и вкусный. Продрогший Димон, рассказывая, выдул две больших кружки, между делом умяв чуть не половину ватрушки с брусничным вареньем.
— Вылез на свет всё ж таки. — Непонятно усмехнулась ведьма, когда Димка, наконец, выдохся и умолк. И перевела взгляд на парня. — Бабушка у тебя толковая. Многое правильно поняла. Ну, а ты-то сам от меня чего хочешь?
— Так… Это… — Даже растерялся Димон. — Чтоб вы мне помогли, Оксанке. Освободили нас от "чёрного".
— А после того, как освобожу, Оксану к тебе присушить, чтоб на других и не глядела? — Понимающе усмехнулась колдунья.
Димка опустил голову.
— Нет. — Тихо произнёс он и медленно покачал головой. — Нет. Какая же это свобода? Пусть сама…
— А если сама, то не быть тебе с ней. Разные у вас по жизни дороги. — Безжалостно резанула ведьма. — Так что выбираешь?
— Всё равно. — Ещё тише отозвался Димка и судорожно глотнул, заталкивая подальше подступивший к горлу, предательский комок. — Пусть сама. А то сначала "чёрный" у неё счастье крал, теперь я буду. А она как же?
Димка взглянул на колдунью и снова нагнул голову, чтобы той не были видны блестящие на глазах парня слёзы.
— Ты правильно решил. — Ведьма, одобрительно потрепав его по плечу, поднялась и куда-то вышла из кухни.
Лежавший в углу пёс, поднялся и, подойдя к Димону, сочувственно ткнулся мордой к нему в колени. Димка, не меняя позы, погладил мокрую собачью спину. Хлопнувшая дверь возвестила о возвращении хозяйки. Димка неохотно поднял голову, да так и замер с открытым ртом.
Кудесница, наконец, избавилась от скрывавшего почти всё лицо платка, сбросила бесформенную накидку, и теперь перед обалдевшим Димкой стояла молодая, на вид даже моложе Надежды, женщина. Упругая, непокорная, блестящая волна рыжих волос сыпалась по её плечам, и спине, спускаясь до середины округлой попки, обтянутой расклешённой, светлой юбкой. Босые, загорелые ноги призывно манили открытыми коленками. Тонкая, чуть топорщащаяся на сосках, почти прозрачная блузка облегала высокую, не нуждающуюся в поддержке лифчиком, грудь. Яркие глаза красавицы-чародейки, вопреки бытующему мнению, оказались не зелёные, а светло-серые.
— Рот-то закрой. — Добродушно усмехнулась ведьма. — Ты, небось, каргу старую ждал увидеть. Так мне до того далеко, для нас время по другому течёт.