— В общем, слушай меня сюда Витя… Я обещал тебя не трогать, я не трону, если ты будешь себя хорошо вести. Мне надо только одно. Миша твой сын?
— Ну, мой… — А ты кто такой есть то? — спросил он, размазывая кровь по лицу.
— Я? Я его друг… Устроит такой ответ? А это мой друг — я показал на стоявшего у калитки Митю, — И он не гандон, как ты сказал, а очень даже хороший человек.
— Ладно, хватит плутать… Чего те надо то, друг? Что пацан мой натворил, что ль чего?
— Нет… Пацан твой пока еще ничего не натворил… А вот ты натворил…
— Не понял!? Че такое то? — он попытался встать, но я легким движением руки толкнул его в грудь и он, так и не поднявшись, плюхнулся в траву.
— Ты не дергайся Витя… Полежи… А что ты натворил, хочешь узнать? Я тебе расскажу. Сына ты потерял. Вот что.
— Я что-то не въеду в тему, а ты-то тут причем… Давай убирайся отсюда урод, пока я тебе морду не разбил! — он опять попытался встать.
Я, отойдя чуть дальше, дал ему возможность подняться. У него это с трудом, но получилось.
Он, пошатываясь, попер на меня и когда расстояние оставалось около полутора метра, вдруг размахнулся, пытаясь ударить меня по лицу. В последний момент его вильнуло, по закону физики тело пошло за рукой и я рассчитав момент присел, приняв его на плечо. Потом просто резко встал вместе с ним, провожая его рукой за свою спину.
Снова вспомнился учитель по борьбе. Он всегда мне говорил, и я на всю жизнь запомнил те слова — Используй силу противника, против него же самого!
Что в собственно данный момент и получилось.
За спиной раздался знакомый звук падающего тела. Я оглянулся. На этот раз, тот лежал уже неподвижно. Присев к нему снова, я перевернул его и когда тот продрал глаза сказал:
— Ну так вот Витя… Я не закончил. Ты спрашивал, что мне надо? Да?
— Сука-а-а-а-а… — выл мужик, потирая ушибленный бок.
— Вот. Это хорошо, что ты меня слышишь. Так вот надо мне Витя — я поймал в руку его кулак, который он занес опять, чтобы нанести удар, — Надо мне, что бы пацана своего ты больше не обижал… Я обещал ему тебя не трогать — не трону. Но, смотри… Если вдруг я узнаю, что ты меня не послушал, и обманул — то я тебя Витя накажу. Усёк?
— Усёк… — протянул он, сдавленным голосом пытаясь высвободить свой кулак из моей руки.
— Ну, вот и ладушки… Отдыхай Витя… Извини за то, что побеспокоили, — я выпустил его руку и опять же легонько толкнул его и тот опять с полусидящего положения, мешком бухнулся в траву.
Выйдя за калитку, я посмотрел с ухмылкой на обалдевшего Митьку и, открыв ему дверцу сказал:
— Нет его тут… И не было…
— Да я уж понял… — Митька с испугом посмотрел на меня.
Когда мы ехали по дороге к дому, Митя сказал испуганным голосом:
— Янчик… Ну не ругайся, пожалуйста… Ну, я не знал… Прости… Янчик…
— Всё. Замяли… Остынь… Ты тут не причем… — ответил я.
— Ну а чего ты такой серьезный? — уже с легкой улыбкой спросил он. Злишься?
— Я Митька не на тебя злюсь… Я на себя злюсь… Да. Именно на себя. Безнадежен я, понимаешь? Пацаненка, какого то не могу найти… Вот если бы сейчас знать где он…
— Да ладно тебе Янчик… Не надо так говорить… Не безнадежен ты. Просто мы наверно с ними разминулись… Найдем! Ты не бойся!
— Я понял Мить, что это за чувство во мне… Понял… — я повернулся к Мите. — Я его, в самом деле, люблю! И не найду себе места пока не найду его! ЛЮБЛЮ! ПОНИМАЕШЬ?? — я начал колотить по рулю руками и орать на весь салон.
Митя посмотрел на меня, и у него вдруг набежала слеза.
— Я знаю Янчик… Я знаю, — сказал он, положив мне руку на плечо.
— Ну и что же теперь? Что будет Мить? Бля! Я не смогу так… Я не смогу без него…
— Бог даст Яник, найдем… Найдем — успокаивал Митька.
Свернув на последний поворот к дому, я включил дальний свет. Когда мы подъехали к дому, я вдруг в свете фар увидел двух сидящих у ворот на корточках мальчишек. Один уткнувшись лицом в коленки так и сидел не поднимая головы, а второй заметив машину, резко вскочил и тряся того сидящего начал показывать на нас и что-то кричать.
Это были они!
Я взглянул на Митьку бешеным взглядом. У Митьки же, глаза были полны счастья и радости.
— Ну а теперь Янчик, ответь за свои слова, черт побери! Я насчет любви! — сказал он, обняв меня.