Мы сели в машину, и отправились к Мите домой. В Москве движение было посильней, тем более в это время. Близилось к вечеру. Ехать пришлось через город, и поэтому мне приходилось останавливаться через каждые триста метров на светофорах.
Весь этот процесс вызывал у меня раздражительную реакцию, иногда просто хотелось выйти и надавать пендалей водителям впереди стоящих машин, которые только после полуминутной паузы трогались на зеленый свет.
— И как ты управляешься с этим танком? — спросил Митя глядя на то как я перекидываю скорости, и виражирую между едущих машин.
— Да ладно тебе… Это как простая шестерка, даже легче. Только движок на много лошадок вперед убежал. А так, в управлении всё тоже — отвечал я глядя на дорогу.
— Ни фига себе шестерка! Сравнил! Внедорожник с малявкой! Вот сколько с тобой езжу, все время поражаюсь как ты ловко с этой махиной обходишься!? Тяжело?
— Да я же говорю… Как Жигули… — смеялся я. Если бы был "Сабурбан", то да! Вот там можно было бы поспорить! Вот там силища! А этот попроще… Я уже привык к нему… Или мне кажется? Сейчас вот с проспекта сойдем, по своей улице сам поедешь.
— Давай. Попробую что за конь. А то я все время у тебя в качестве пассажира.
Я перестроился со среднего ряда влево заметив знакомый поворот, свернул. После чего прижался к бордюру и остановился.
— Давай штурман, принимай управление.
— Ага! — сказал Митя и полез через меня на мое место.
— Идиот блин!!! Двери есть! — засмеялся я снимая Митьку с себя. Опять за своё?
— Да? Двери? Правда? — смеялся Митька выходя.
Когда мы пересеклись спереди машины я как бы нечаянно толкнул Митьку и тот отскочив, чуть не залетел на капот.
— Убьешь блин… — смеялся он.
— Давно мечтаю… — ответил я.
Мы поменялись, и Митя плавно тронулся. Ехали вдоль улицы не быстрее 10км.
— Слышь кузнечик!
— А!? Что? — ответил Митя не отрывая взгляда от дороги.
— Там это… У тебя под правой ногой есть педалька…
— Педалька? А! Ты про скорость… Я Янчик смакую, … Тащусь, понимаешь? Летать как ты я тоже немного умею, но на такой машинке надо ездить в кайф.
— Понимаю, но не на первой передаче, и не посреди дороги тащится — смеялся я.
— Ладно… Отвали… Сейчас уже дома будем. Вон следующий поворот наш — деловито сказал Митя.
— Да вижу… — улыбнулся я, видя как Митька еще сильнее вцепился в руль.
— Слушай Ян! А не жалеет твой батя что отдал тебе такую колесницу? А? — спросил у меня Митька.
— Во первых не отдал, а просто я ей пользуюсь. Во вторых я бы не взял. А в третьих, он мне не батя. И давай не будем об этом, Мить. Ладно? Ты же знаешь, прекрасно все сам, что он мне 50 гектаров сибирской земли купит, и застроит её, только чтобы я не мешал ему в их жизни…
— Ух черт… Прости… Я забыл… Не хотел…
— Да ладно, чего уж там. Правда есть правда. Ты давай побыстрее, а то я уже есть хочу как карандух.
— Карандух? А кто такой карандух? Я что-то в первый раз такое слышу — всерьез принял Митя мою шутку.
— Это Мить, такой зверь, водится в джунглях средней Африки. Питается исключительно растительной пищей и может удовлетворить 20 самок подряд — продолжал выдумывать я.
— Ого!! Вот где силища то! Карандух… Гм… — задумчиво повторил Митя. Буду теперь питаться только овощами.
Митя включил поворотник и свернул в арку дома. Оставив машину, мы вошли в подъезд.
У лифта, на ступеньках, сидели пятеро парней лет семнадцати, в одинаковых куртках с оранжевой подкладкой. Все были как на одно лицо, острижены наголо и у всех в зубах торчали сигареты. Народ играл в карты, при этом через каждое слово раздавался отборный мат. Вся лестница была заплевана, и засыпана шелухой от семечек.
Митя заметив компанию опустил глаза и робко нажал на кнопку вызова лифта поворачиваясь к компании спиной. Компания оторвалась от игры, и тоже обратила на нас внимание:
— О! Какие люди! А этого мы с тобой еще ни видели! Что за вышибала? Кто кого трахает? Он тебя, или ты его? — громко рассмеявшись, сказал один из них обращаясь к Мите.
Дружки поддержали его страшным гоготом разносившимся эхом по всему подъезду.
— Свеженький да?