Глава двадцать шестая
Борис Валентинович лишь мельком глянул на сжавшегося в комочек пленника, переставил к нему поближе стул, грузно уселся напротив. Вытащил из кармана платок, промокнул вспотевший лоб и пожаловался:
– Ну и жара… Да еще на второй этаж пока заберешься… Надо было тебя в подвал определить или в гараже оставить. Ну, дай хоть погляжу на тебя, "кавказский пленник". Читал?
Он с любопытством принялся разглядывать мальчика, бегая по нему шершавым бесцветным взглядом, от которого на душе Дениса стало неприятно холодно. Хоть дядька и старался казаться добродушным, но интуиция говорила обратное.
– Читал? – переспросил он, улыбаясь.
– Читал… – буркнул Денис, запахивая курточку, что-то зазнобило, несмотря на жару. – Пушкин…
– Молодец, пять с плюсом, – хохотнул дядька. – А ты у нас московский пленник, значит.
– Отпустите меня… – угрюмо проговорил Денис, не подключаясь к его веселью.
– Непременно! Завтра. Обедать уже дома будешь, – пообещал дядька. – Если твой отец не станет дурить.
– Не станет… Он мне сто раз говорил, что милицию впутывать не надо, если что…
– Правильно, – кивнул Борис Валентинович. – Зачем беспокоить занятых людей? У них и без нас есть чем заняться.
Он спрятал платок, склонился чуть вперед:
– Может, тебе чего надо? Есть, пить? Ты говори, не стесняйся.
– Я не голодный… – сказал Денис и добавил: – Рука болит… Хоть наручник снимите… Боитесь, что ли…
– Конечно, боимся, – подтвердил дядька. – Боимся, что птичка улетит и наши бабки с ней вместе. За четверть миллиона я сам хоть неделю в наручниках просижу. Тьфу, тьфу, тьфу…
Он трижды поплевал через плечо и для верности столько же раз стукнул по стулу, на котором сидел.
Но Денису уже запало в голову, что надо любым способом узнать, где бандиты держат ключ. Он состроил грустную рожицу и сказал, запинаясь и стыдливо пряча глаза:
– И это… Ну… Мне надо… В туалет…
– А-а, ну да… Конечно! – спохватился дядька. – Сейчас отстегну и проведу под ручки! Х-х-х…
Он рассмеялся, заколыхав небольшим животиком. Успокоившись, сказал:
– Вон у тебя бутылка под носом, пользуйся.
Бутылка была уже пуста и вполне сошла бы за "утку" , но Денис посчитал, что дядька просто желает его унизить:
– Еще чего! – возмутился мальчик. – Вам что, трудно меня отвести? Ну, позовите второго, он согласится!
– Буду я туда-сюда по лестницам прыгать, – хмыкнул дядька. – Не хочешь, не надо, твоя забота.
Денис почувствовал, что выдуманный им предлог и в самом деле становится актуальным. Он поерзал, позаглядывал дядьке в глаза:
– Ну, пожалуйста! Ну не могу я так… Мне надо в туалет, вы не понимаете, что ли?!
Дядька прищурился:
– Похоже, это ты не понимаешь. Маленькое неудобство, а ты уже скулишь, как барышня. Вернется, как ты говоришь, "второй" , ты его порасспрашивай. Его ведь тоже похищали, да только не такие добрые, как мы. Он три месяца в яме просидел. Понял? Безвылазно, на одной воде и сухарях. Его не водили в туалет, между прочим.
Денис поежился, между лопаток промчалась стайка мурашек.
– Хоть отвернитесь… – попросил он, сдаваясь.
– Какой стеснительный, – хрипло проговорил дядька и облизнул бледные губы. – Я отвернусь, а ты выскользнешь из наручника и меня ногой в челюсть. Наслышан о твоих искусствах.
И он уставился на мальчишку, щуря глаза и дыша приоткрытым ртом.
Получив поражение на всех фронтах, Денис вздохнул. Он придвинул к себе бутылку и стал одной рукой расстегивать брюки, под неотрывным чужим взглядом.
"И чего уставился…" – думал Сашка, переживая за друга. Из-под кровати было плохо видно, что там происходит, в поле зрения оказался только похититель, а Дениса заслоняло покрывало.
Как назло, пуговица не поддавалась. Денис затеребил ее, чуть не оторвал напрочь.
– Зараза… – едва не плача, чертыхнулся он сквозь зубы.
– Ох-хо-хо… – сказал дядька и перебрался на пол. – Давай сюда, помогу…
– Да вы что, не надо, я сам! – взволновался Денис, пытаясь отстраниться.
– Брось, стесняется он еще, – добравшись толстенькими пальцами до его пояса, сказал дядька. Ему пуговица поддалась быстро, будто только и ждала этого. – Привстань…
Денис приподнялся и дядька быстро и ловко стянул с него одним движением до колен и брюки, и трусы.
– Ну вот, а ты боялся! – довольно сказал дядька, не собираясь возвращаться на стул. Напротив, он взял бутылку и ухмыльнулся: – Помогать так помогать.
Денис и моргнуть не успел, как его тонкий полувставший стерженек протиснулся в пластиковое горлышко.
– Тютелька в тютельку. Действуй, – велел дядька, горячо дыша в Денискину макушку.
Денис, совсем потеряв способность к сопротивлению, начал "действовать" Через полминуты он выдохнул облегченно:
– Все…
– Вот и молодец, – похвалил дядька и отставил ненужную уже тару. – Дай-ка…
Не спрашивая желания владельца, взял двумя пальцами мягкий членик мальчика и легонько потряс, сбрасывая пару капелек на ковер. Но и на этом он не остановился – осторожно и плавно принялся гладить мальчишку по членику и промежности.
Денис понял, что уже перейдена грань всякого приличия и громко возмутился:
– Что вы делаете?! Не надо!
– Тихо, тихо, – свистящим шепотом попытался образумить его Борис. – Подумаешь, недотрога! Нравится же? Нравится! И не ври, что нет!