Он слез с кровати и направился к двери.
— Стойте! — за спиной послышался сдавленный окрик, перешедший в невнятный шепот: — Стойте… Я… Я согласен…
Денис представил себе, как этот толстяк тискает и мнет его лучшего друга, который и так испытал на себе столько унижений. Сердце защемило, да вдобавок мальчишка вспомнил, что пообещал защищать Сашку от всех и каждого.
— Хха… — выдохнул хрипло Борис, разворачиваясь и довольно ухмыляясь. — То-то же. Ну, иди ближе, иди…
Денис не в силах был шевельнуться, только смотрел, как дядька подходит ближе.
— Дай руку, — велел Борис и поднял мальчишку на ноги. Обняв его, крепко прижал к себе, наслаждаясь теплотой его тела, а особенно — податливостью и смирением. — Разве я такой страшный…
Денис сморщил нос и брезгливо скривил губы, отвернулся в сторону, но не сделал попытки вырваться из неприятных объятий. Теперь он наконец понял, почему Сашка не пытался сопротивляться пацанам в спортзале, а покорно терпел все, что с ним делали.
— Давай снимем штанишки, — приговаривая с приторностью в голосе, Борис Валентинович расстегнул пуговицы на брюках мальчика и они скользнули до лодыжек.
Дядька приподнял мальчишку, переставил его из кольца штанов на свободное место. Трусы задержались, на них была хорошая резинка.
Теряя остатки разума, Борис лег на кровать, потянув за собой мальчика. Ладони заелозили по телу Дениса, забираясь под рубашку и стаскивая трусы.
Денис совсем растерялся — неужели сейчас этот страшный урод вставит ему в зад свою толстенную штуковину?! Это же наверняка очень больно… Но ведь Сашка терпел… Его тр*ли четверо, или пятеро, уже не вспомнить. Значит, больно, но не смертельно.
— Чего застыл? — недовольно одернул его Борис, — стаскивай у меня штаны, живо!
Денис встрепенулся и покорно принялся тащить с дядьки пижамные штаны. Под ними открылся весьма противный вид, мальчишка опять сморщился.
— Чего нос воротишь? — возмутился дядька. — Чем недоволен?! Иди сюда!
Он ухватил Дениса за затылок и с силой нагнул к своему паху, подставляя под губы мальчика вставший член.
— Открывай рот, ну… — задыхаясь от вожделения, простонал Борис Валентинович.
Денису некуда было деваться, он широко раскрыл рот и впустил в него горячую влажную головку. Волосы жарко защекотали лицо, запах пота шибанул в ноздри. Мальчишка зажмурился и затаил дыхание.
Но дядька не обращал внимания на состояние мальчишки. Он принялся двигать членом в его рту, помогая себе бедрами и крепко придерживая за волосы голову Дениса.
Через минуту Борису захотелось новых, более сильных, ощущений. Он выдернул член и рывком развернул мальчишку к себе спиной. Пошлепал ладонью по прохладной бархатистой попе, раздвинул половинку и попытался протиснуться внутрь. Но с первой попытки не получилось, и в нетерпении Борис стиснул Денискину попу рукой, да так, что мальчишка взвизгнул.
— Больно же!
— Больно ему… — хмыкнул дядька и подумав немного, велел: — Становись на коленки…
Денис переменил позу — встал на колени, ткнулся головой в подушку, а руки выставил перед собой, чтобы удержаться.
— Вот та-ак, — довольно откомментировал дядька и пристроился сзади.
Поводив влажным от смазки членом между ягодиц мальчишки, отыскал головкой нежное отверстие.
— Да расслабься же… — сказал он еле слышно и втолкнул головку внутрь.
Денис широко раскрыл глаза, втянул сквозь зубы воздух — было больно или нет, он еще не разобрал. Но что неприятно — так это уж точно! Чувствовать, как в тело входит нечто горячее и живое, и при этом нет возможности уклониться — это невозможно описать словами!
Денис изогнулся, застонал, тут же стискивая зубы.
— Заткнись! — рассердился Борис и шлепнул мальчика по белой половинке. — Подушку в зубы сунь!
Денис послушался и закусил краешек подушки. Это немного помогло пересилить боль.
А член Бориса уже вовсю скользил в теле мальчика, проделывая для себя уютную тесную норку. Большая шершавая мошонка, щекоча, стучалась о пах мальчика. Ладони гладили его между бедер, спину, стискивали плечи и ворошили волосы на затылке.
— А-х-х-ха-ах-х, — в такт движению хрипло выдыхал дядька, запрокидывая голову.
Денис упал на локти, сил держаться почти не было. Сзади все горело огнем, напряжение сменялось расслаблением, а затем мышцы вновь напрягались и вновь слабели. Волны шли снизу вверх, сопровождаемые дрожью.
Сколько прошло, пять минут или пять часов, ни дядька, ни Денис сказать бы не сумели. Но в один из моментов этого действа мальчик вдруг с удивлением осознал, что боли уже как таковой нет, она растворилась, но не исчезла полностью. Только добавилось какое-то острое удовольствие от каждого нового движения. И даже, когда член выходил, Денис подавался назад, чтобы удержать его в себе. Это происходило помимо его воли. Вообще все происходило при полном отключении разума.
— Хрхрхррррр… — захрипел вдруг дядька и Денис почувствовал, как внутри у него запульсировало и задергалось, а потом теплая скользкая влага потекла по бедрам.
Борис вытащил член и завалился на бок, совершенно обессилев. Денис и подавно не сумел удержаться и растянулся навзничь рядом с ним. Минуты две они только смотрели друг на друга, потом Борис проговорил:
— Да, парень, ты просто нечто… Давно у меня такого не было…
— А у меня вообще не было, — бросил мальчик вяло.
— Первый раз? Поздравляю, — хохотнул Борис Валентинович. — Ты подрочи, подрочи себе, а то весь кайф сейчас потеряешь. Вон как у тебя топорщится.
Денис потрогал пальцами свой напряженный членик, принялся водить по нему, чем дальше, тем увлечённей.
— А, то-то, — ухмыльнулся Борис, глядя, как мальчишка ласкает сам себя. Протянув руку, стал гладить Дениса по животу, по груди, пощипал соски. — Ну, хватит, дай сюда!
Съехав вниз, он устроился у ног мальчика и, взяв его членик в рот, принялся с наслаждением посасывать. Денис не противился, отдался в его власть.
Мальчишке хватило минуты две, чтобы наступил финал.
— Молодец, не всухую, — похвалил дядька, вытирая рот рукой. — Тебе уже тринадцать?